Читать «Русская Дания» онлайн - страница 132

Пройдя в ту самую комнату, а та комната оказалась кухней, он, наконец, увидел листовку. На ней был изображен его собственный портрет, только вокруг шеи была обмотана петля, а внизу на каком-то непонятном языке была написана латиницей надпись, заканчивающаяся словом «Raspupin». Он стал перебирать в голове варианты, кто и за что мог его не полюбить, но пока что не находил, или по крайней мере не хотел находить, ответа. Решив немного унять тревогу, он открыл холодильник: тот был практически пустой, но на нижней полке он нашел полукилограммовый кусок пармезана, и, будучи сильно голодным, целиком его съел. Он не знал, что конкретно провалилось в его желудок, но ему показалось, что в городе Н. он никогда не ел ничего подобного, да и никогда в жизни бы не съел, если бы продолжал там жить.

Когда он собирался выйти из квартиры, то услышал звуки за дверью, будто бы кто-то что-то тащит по полу, и на всякий случай остановился. В глазок он увидел того самого человека, который не так давно убил белую лошадь и выдернул ей позвоночник – теперь он тащил ее обкусанное и распотрошенное тело в подъезд. Он бросил ее рядом с мертвыми детьми, и, видимо, перед тем как дотащить ее до места назначения, напоследок, решил пожевать ляжку ее правой передней ноги. Распупин услышал и другие звуки: со второго этажа тоже спускался человек. Тот поздоровался с тем дикарем, а после, схватился за тело какого-то умершего мальчика, достал нож, выколол его трупу глаз, достал уже эрегированный член, и стал засовывать его тому в глазницу, издавая громкие и оргазмические звуки.

Когда Распупин, набравшись смелости, и, видимо, решив перебороть такой неожиданный для него страх перед людьми, который он счел за слабость, вышел из квартиры, то оба этих странных человека встали по стойке смирно, прервав свои сугубо важные дела, и отдали Распупину честь. Он не стал как-то реагировать: все, что можно назвать сознательным, было теперь где-то далеко-далеко за руинами этой милой многоэтажки. Распупин, будто бы впавший в негативистский ступор, просто встал на месте, и глазами за девять тысяч ярдов стал смотреть в какую-то ближайшую к этим людям точку. В его голове не проносилось никаких мыслей, но, тем не менее, к нему пришло некое печальное осознание, окончательно разрушившее его ветхие остатки веры в человечество.

Когда он, словно призрак, вышел из подъезда, то увидел мчащихся ему на встречу Толика с Иннокентием. За ними тоже кто-то бежал. Но среди этой бесчисленной толпы он не увидел ни одного черта…

***

Оно увидело вдалеке ходящую по топи белую обезглавленную лошадь. Пойдем! – крикнула одичалая девочка с впалыми затененными глазами, вся в оборванной одежде и полуголая. – Возьми лошадиную голову с собой! – На ногах и руках ее были синяки, вся она была грязная и истощенная, волосы были засаленные и взъерошенные. И Оно последовало за ней, держась за ее возбужденную ручку, сквозь мертвые тела и грязь, сквозь сваленные деревья и обломки зданий. Они бежали под перекладинами, с которых свисали привязанные вниз ногами трупы, спотыкаясь о чужое кладбищенское внимание, ядовитым глазом смотрящее на них из подвальных решеток. Запах почернелого впитавшего в себя дизентерию неба удушал их. Девочка дала Ему смоченную мочой ткань, чтоб Оно не задохнулось, и сама приложила ко рту такую же.