Читать «Российская империя в цвете. Места России. Фотограф Сергей Михайлович Прокудин-Горский» онлайн - страница 51

В этом отношении нет благодарнее местности, как вид на Тифлис с моста через Куру под Метехом. Отсюда можно окинуть одним широким взглядом и средневековые развалины старой персидской крепости, карабкающейся своими стенами и башнями по высочайшим гребням скалы, и угрюмый замок Метех на своем неприступном берегу среди своих крутых насыпей, и глубоко провалившиеся вниз берега Куры, застроенные целым лабиринтом старинных домов, поднимающихся прямо из ее вод на колоссальных каменных устоях, со своими висячими над водою утлыми галерейками и лесенками, с маленькими несимметричными окошечками, глядящими чуть не в самые волны Куры, со спускающимися в реку ведрами на длиннейших веревках. Тут же у моста и самая восточная из всех тифлисских построек, старинная персидская мечеть Алия, вся кругом одетая со стенами и куполом в изя-щные голубые изразцы, окруженная тесными переулочками и крохотными лавчонками шумного мусульманского базара».

В Тифлисе Прокудин-Горский, как обычно, обошел тему «города контрастов», а сосредоточился на съемке «уходящей натуры» – старинной застройки. В этом он продолжал следовать своей концепции: зафиксировать облик памятников прошлого, пока они не исчезли под натиском капитализма, безжалостно перекраивавшего старые города под свои коммерческие нужды. Это промежуточное состояние Тифлиса, где еще сохранялся относительный баланс старого и нового, описал Г. Г. Москвич:

«С внешней стороны, в смысле благоустройства, Тифлис поражает своими контрастами. Осматривая некоторые части „нового“ города с его роскошными красивыми зданиями, богатыми витринами магазинов, электричеством, трамваем, мостовыми, водопроводом и пр., вы готовы на минуту вообразить, что находитесь в Петербурге или Варшаве, но только на минуту, потому что стоит вам свернуть в сторону – в какой-нибудь старый персидский квартал, чтобы „чисто азиатская действительность“ вызвала бы в вас удивление: как это в Тифлисе – несомненной столице Кавказа – до сих пор сохраняются почти в полной неприкосновенности все несовершенства азиатского города?

Город развел на своей земле 100 десятин леса – так называемая лесо-культурная дача.

Эриванская площадь представляет нечто среднее между старым и новым городом – между Тифлисом прошлого и Тифлисом будущего. В „новом“ городе улицы широки, мощены, причем в числе их Головинский проспект играет роль Невского. Дома на Головинском проспекте и прилегающих к нему улицах довольно обширны, высоки и красивой архитектуры; много роскошных магазинов, из которых иные смело могли бы занять место в ряду лучших магазинов столиц.

Головинский проспект начинается с почтовой площади, тянется на расстоянии 7–8 кварталов, а затем, значительно сузившись, под названием Дворцовой улицы, протяжением в 1 квартал, оканчивается у Эриванской площади. Центр площади занимает караван-сарай (гостиный двор), а правее его красивое здание городского общественного управления. За Эриванской площадью начинается уже азиатская часть города – Майдан, с кривыми, узкими улицами и тупыми переулками, отличающимися восточной неряшливостью».