Читать «Роман Флобера» онлайн - страница 54

Тогда, в расцвете бардака перестройки, он был основным поставщиком спирта населению. В смысле нам. Туго было с выпивкой, ох туго. А он работал на предприятии, уж не знаю, как его занесло, где было полно спирта. Причем очень высокой очистки. Потому как, если обнаруживались в нем какие зловредные примеси, важные детали для советского термоядерного щита категорически отказывались склеиваться. Или что-то в этом роде. Перед самым днем рождения он мне выписал пропуск на это сверхсекретное предприятие. Там меня потрясли громадные, уходящие под высоченный заводской потолок, цистерны со спиртом. И внизу был присобачен шланг с пистолетом. Как на заправке. Берешь, трр, и буравишь сколько душе угодно. На меня крайне снисходительно смотрели заводские, когда подошел к этому агрегату с майонезной баночкой. Старожилы приходили с вед рами.

К чему это я все?! Ну да, я все о том, что по-человечески справить день рождения не удавалось никогда. В тот раз мы так нализались спиртом, что пошли на концерт группы «Браво» и пили тот же спирт с Жанной Агузаровой. И весь предпраздничный вечер я провалялся невменяемый в куче тряпья за колосниками Дома культуры Института инженеров транспорта, где и проходил тот концерт. А соответственно, на следующий день лежал пластом. Без чувств и сознания. Соответственно – празднование на помойку.

Примерно в таком же разрезе происходило ежегодно. Я так наворачивался за предшествующие дни, что на само мероприятие уже не хватало сил. В лучшем случае оказывался на родном диване, боясь пошевелиться, чтобы организм не начало рвать в разные стороны.

А в детстве что, лучше было?! Все мои школьные и дворовые друзья разъезжались по пионерским лагерям, и пригласить было некого. До сих пор помню, как мне было грустно и обидно в один такой раз. Папа ездил в командировку в Новороссийск и припер оттуда целый чемодан невиданной тогда в Москве пепси-колы. По какому-то соглашению, непонятно с какого перепугу, в начале семидесятых ее стали производить именно там. В Москве таких напитков не было в принципе. А для десяти-двенадцатилетнего московского сосунка целый чемодан этого вожделенного напитка казался неописуемым сокровищем.

Мы же видели эти буржуазные напитки только в интуристовских фильмах про коварных шпионов и передачах «Международная панорама»! Трудно объяснить сейчас той же самой Веронике, какое наступило брожение умов среди моих приятелей, когда они узнали о целом чемодане неведомой колы! Я скрипел зубами и терпел до дня рождения, чтобы поразить одноклассников. И настал тот сладостный день. Но ко мне никто не пришел. Всех приятелей растащили по отдыхам и дачам. И весь день сидел один и давился этой отравой. Грустно.

Короче, мысленно дурковать я начал еще спозаранку. Выпил за завтраком пятьдесят граммов водки. Причем обосновал это Пастернаком. Ну не могу же я ставить, прямо скажем, антигуманные эксперименты над здоровьем без самооправдания собственного идиотизма. А тут прочитал, что Борис Леонидович постоянно по утрам потреблял по полтинничку для остроты ощущений. Мысли о том, где Пастернак и где я, даже не приходили мне в голову. Да ерунда, как поэта я Мандельштама ценю куда как выше! При чем здесь поэзия вообще?!