Читать «Роман с небес» онлайн - страница 6

Толстая Соня схватилась за сердце:

– Катюша! Ты куда, в милицию?

– Еще чего. В магазин!

Соня так и осталась стоять с открытым ртом, пока красное джерси не скрылось за углом дома.

– От же, падлы! – покачала Соня головой. А в небе все еще сверкала радуга…

   5

   Больше всего на свете я любила субботу. Папа, мама, я и мой младший брат в субботу ходили на обед к бабе Мане, к папиным родителям.

 В маленькой комнате двухкомнатной коммунальной квартиры на первом этаже двухэтажного восьмиквартирного дома жили мои любимые баба Маня и дед Абрам.

Сосед по коммуналке, Андрейка, был жутким антисемитом, и, нужно сказать, это создавало моим родственникам-евреям определенные неудобства для проживания.

– Деда, а чего Андрейка такой злой?

– Ой, он – не злой, он – несчастный.

– А чего он несчастный?

– Он в тюрьме сидел долго.

– А долго – это сколько?

– 15 лет.

– Да-а, долго… А зачем его выпустили?

– Чтоб бедным евреям жизнь малиной не казалась.

– Деда, а ты бедный?

– Нет, что ты! Я – богатый!

– А где ты прячешь свое богатство?

– А зачем его прятать?! Вот оно! Золото мое! – и дед звонко смеялся и поднимал меня на руках высоко, к самому потолку.

На обед приходили папины сестры со своими мужьями и детьми – моими двоюродными братьями. Вся семья садилась за стол, накрытый клеенчатой белой скатертью, и баба Маня носила с кухни горячую еду: украинский красный борщ с чесночными пампушками, еврейский цимес и жаркое с бараниной, а потом, когда все уже опускали ложки в тарелки с борщом, она приносила холодные закуски: овощные салаты и форшмак. Детей, как правило, кормили на кухне и за стол, где обедают и разговаривают взрослые, не пускали. Меня, к примеру, это нисколько не огорчало, мне всегда разговоры взрослых казались неинтересными и скучными. Я была на три года старше своих братьев, поэтому они редко приставали ко мне со своими играми, и я была предоставлена сама себе.

Я выходила во двор, такой маленький, чистый, зеленый, с огромной круглой клумбой, садилась на деревянную лавку возле сарая и болтала со своей Душой.

– Скажи, а на небе холодно?

– Как кому. Кому-то холодно, кому-то жарко.

– А тебе как?

– Мне – нормально.

– А там лучше, чем здесь?

– Лучше!

– А зачем ты тогда сюда прилетаешь?

   Душа хмыкнула:

– На тебя посмотреть!

– Нет, ну правда!

– Да уж правдивее не бывает. Оставь тут тебя без присмотра, так непонятно, что из тебя вырастет.

– Думаешь, я стану плохая?

– Может, и не плохая, но уж точно не такая, как надо.

– А как надо?

– Надо так, чтобы ты смогла научиться любить.

– Любить? А разве я не умею?

– Пока нет.

– Странно… а мне кажется, что я люблю … маму, папу, деда, тебя…

   Душа улыбнулась:

– Конечно любишь! Но любовь – это нечто большее, чем простое чувство. Надеюсь, что ты это сможешь когда-нибудь понять…

– А когда я смогу это понять?

– Этого я пока не знаю.

6.

 Лето было в самом разгаре, и мама сказала, что мне скоро семь лет и осенью я пойду в школу. Это сообщение оставило меня равнодушной. Я уже догадывалась, что школа – это нечто вроде детского сада, а возможно, еще и хуже. Однако уже в этом возрасте я хорошо понимала, что такое неизбежность, и принимала неизбежные события без особого душевного протеста. К тому же во мне прижилось такое порой полезное качество, как умение жить сегодняшним днем. Насчет полезности этого качества со мной явно захотят поспорить мечтатели и прожектеры, но я даже и не собираюсь вступать в дискуссии по этому поводу – умение мечтать и строить планы не менее полезное качество, и с этим спорить глупо.