Читать «Роман с небес» онлайн - страница 4

Из их веселых глаз покатились хрустальные слезки, от которых по всему двору так сладко запахло ванилью.

– Видать, в «Огоньке» торты пекут, – прокричала толстая Соня старику, остановившись с пустым помойным ведром возле скамейки.

– А-а? – старик поднял свои бесцветные слезящиеся глаза на Соню.

– Говорю, свадьба, наверно, завтра, – Соня махнула помойным ведром в сторону «Огонька».

– А-а?

– Тьфу ты! Глухня! Сидишь тут, как скула на заднице!

– А-а-а…

   Назавтра действительно была свадьба… и похороны. Хоронили старого одинокого еврея. Грязную фетровую шляпу ему положили в гроб.

   А над гробом кружились ангелы: «Смерти нет, смерти нет, смерти нет…»

   3

   В эту пору моя Душа почти не говорила со мной. Она иногда появлялась в поле моего зрения, обычно с правой стороны, и, раскачиваясь, как в гамаке, на своих прозрачных крыльях, молча наблюдала за мной.

Я, хотя и замечала ее присутствие, часто не обращала на нее внимания, и, похоже, ее это нисколько не огорчало. Лишь иногда Душа перелетала ко мне поближе и, ущипнув меня за бок, тихо говорила: «Глянь-ка!» Я смотрела в ту сторону, куда она мне указывала крылом, но никогда ничего интересного не видела.

Она была немного странная, моя Душа.

Мы жили с ней как-то параллельно, и совсем не мешали друг другу.

Каждое утро мама приводила меня в детский сад, доставала из шкафчика сменную обувь и терпеливо ожидала, когда я самостоятельно переобую сандалии. Затем она целовала меня в лоб и со словами «будь умницей» подводила к воспитательнице, которую звали Идея Степановна, и, каждый раз обещая скоро вернуться, исчезала до вечера.

Детский сад вызывал у меня чувство стойкого отвращения запахом манной каши и рыбьего жира, который заставляли пить по столовой ложке перед обедом всех детей без исключения, полагая, что этот бесценный продукт чудесным образом укрепит здоровье чахлых дошколят.

Моя Душа никогда не переступала порога этого здания, она провожала меня до крыльца, а потом улетала вверх, не говоря ни слова. Может быть, потому в детском саду я часто плакала от одиночества? Мои слезы приводили в бешенство Идею Степановну, и она, скривив рот, накрашенный помадой кровавого цвета, шипела: «Анжела! Замолчи сейчас же!»

Но иногда со мной происходили и приятные вещи. Это случалось обычно под Новый год и когда выпадал первый снег, а он иногда выпадал в октябре, – я каждый день просыпалась в ожидании чуда.

 А чудо всегда приходило внезапно.

В тот день папа достал с нижней полки шкафа аккордеон! Откуда взялся этот инструмент в нашем доме, я не знаю. Аккордеон был небольшой, как назвал его папа – «четвертинка», но какой же красивый! Синего цвета, с перламутровыми вставками, с тремя регистрами, цветными кожаными мехами, с надписью на нерусском языке, короче, с ума сойти, какая прелесть! Но самым большим чудом оказалось, что мой папа умеет на нем играть! Душа, конечно, тут же оказалась рядом, справа, натянулась, как струна, молитвенно сложила руки и замерла. И полилась музыка – невероятно красивая, печальная, щемящая.