Читать «Роза и лилия (ждл-1)» онлайн - страница 30

Загремел замок, и дверь, ведущая в конюшню, отворилась. Оттолкнув ее ногой, вошел монах с миской супа и хлебом в одной руке, кувшином в другой. Он украдкой посмотрел на Жанну, поставил все на землю, вышел и запер за собой дверь. Казалось, что он боялся лишний раз взглянуть на девушку.

Она съела весь суп и хлеб, потом попила воды, оставив немного, чтобы смочить тряпицу, в которую было завернуто масло. Донки утолял голод разбросанной повсюду соломой.

Потом при помощи тяжелой палки Жанна заперла дверь в поле, достала из корзины одеяло, закуталась в него и улеглась. Она вытащила из кармана плаща зеркальце и в последних лучах заходящего солнца посмотрела на свое отражение. Ей почудилось, что она вновь рождается на свет.

Жанна перебирала в памяти все, связанное с Исааком. Она не сомневалась, что они еще встретятся. Теперь ей предстояло отыскать двоих – его и Дени.

Вскоре она погрузилась в глубокий сон.

7 Бегство от добродетели

Утром снова загремел замок. Жанна уже проснулась и предусмотрительно спрятала зеркальце в карман плаща. В двери появился все тот же монах с кружкой молока в руках. За ним шел Дом Лукас.

– Ты уже помолилась? – спросил он у Жанны.

Он строго посмотрел на нее. Жанна осторожно кивнула. Она лгала, ибо не произнесла сегодня ни слова на латыни.

– Я принял решение, – объявил Дом Лукас. – Ты отправишься к нашим сестрам, монахиням-кордельеркам. Это лучшее место для того, чтобы сберечь твою добродетель до свадьбы или до того дня, когда с их согласия ты решишь принять постриг.

Это прямо невероятно, вот так взять и решить все за нее! Разве монахи и стражники – это одно и то же? Монах подал Жанне кружку, а Дом Лукас вручил ей клочок бумаги, который достал из кармана.

– Ты передашь это от меня матушке Елизавете, настоятельнице обители.

Жанна поставила кружку на землю и взяла письмо. Читать она все равно не умела, так что и притворяться не стоило. Кроме того, эти люди уж точно пишут все на латыни.

– Брат Батистен покажет тебе дорогу. Да пребудет с тобой воля Божья, – сказал Дом Лукас и вышел.

Брат Батистен посмотрел на Жанну остекленевшим взглядом.

– Я жду, когда ты допьешь молоко, – произнес он.

Жанна поспешила покончить с завтраком и протянула монаху кружку. Тот поставил ее в миску, водрузил сверху кувшин и объяснил, как дойти до женской обители ордена кордельеров. Путь был недолгим, но идти предстояло через поле, ибо монах и мысли не допускал, что девушка снова окажется на земле аббатства. Выйти надо тотчас, чтобы он мог запереть наружную дверь. Ее просто-напросто выставляли вон.

Жанна сложила одеяло и спрятала его в одну из корзин. В поле она вышла в самом скверном настроении. Идти к кордельеркам? Вряд ли ей уготован там лучший прием, чем в аббатстве. Но, быть может, женщины окажутся добрее к сироте?

Жанна добралась до цели к самому концу службы. Под звон колоколов из храма выходила вереница женщин в коричневых платьях, символически подпоясанных шнуром с тремя узлами.[9] Их лица были почти скрыты капюшонами, а под платьями угадывались изможденные тела. Голые ноги монахинь были обуты в сандалии. Жанна спросила одну из сестер, где ей найти настоятельницу, – та оказалась рядом. Она уставилась на девушку и спросила: