Читать «Рождение огня (ги-2)» онлайн - страница 60

Сьюзен Коллинз

— Да и нас всех тоже, — говорит Хеймитч.

Начинается снегопад, тяжёлые, мокрые хлопья делают видимость ещё хуже. Я, спотыкаясь, бреду по дорожке к своему дому, больше ориентируясь на слух. Из открывшейся двери на снег льётся золотистый свет. Моя мать, без сомнения, ожидавшая увидеть на пороге меня и собиравшаяся задать взбучку за долгое отсутствие без предупреждения, столбенеет при виде нашей процессии.

— Новое начальство, — роняет Хеймитч, и она кивает, будто других объяснений и не требуется.

Я преисполняюсь трепета, как всегда, когда вижу, как мать из женщины, зовущей меня на помощь при виде паука или мыши, преображается в женщину, не ведающую страха. Когда к ней приносят больного или умирающего... я думаю, только в эти моменты моя мать живёт полной жизнью.

В одно мгновение длинный кухонный стол вычищен, вымыт и накрыт стерильной белой простынёй. На неё кладут Гейла. Мать наливает кипяток из чайника в таз, одновременно отдавая распоряжения Прим, чтó нужно достать из медицинского шкафа: сушёные травы, и настойки, и какие-то аптечные флаконы... Я наблюдаю за руками матери, вижу, как её длинные, тонкие пальцы что-то сыплют и капают в таз с кипятком, потом пропитывают получившимся раствором салфетку. И опять следует приказ Прим — приготовить всё нужное для следующего раствора.

Мать бросает на меня мимолётный взгляд:

— Твой глаз не повреждён?

— Нет, — говорю, — только опух.

— Приложи ещё свежего снега, — командует она. Ясное дело, мои травмы могут и подождать.

— Ты спасёшь его? — умоляюще спрашиваю я маму. Она ничего не отвечает, лишь выкручивает салфетку и расправляет её в воздухе, чтобы немного охладить.

— Не волнуйся, — говорит Хеймитч. — До Крея порки случались частенько. Твоя мать знает, как лечить такие раны.

Времени до Крея я не помню. Я не застала предыдущего начальника миротворцев, так любившего порки. Но мать в то время, наверно, была в моём нынешнем возрасте и работала в аптеке своих родителей. Значит, уже тогда у неё были руки целителя.

Потихоньку, очень осторожно она начинает очищать и промывать истерзанную плоть на спине Гейла. Мой желудок скручивает. Чувствую себя такой ни на что не годной... Растаявшие остатки снега капают с перчаток, на полу натекает лужа. Пит усаживает меня в кресло и прикладывает к моей щеке салфетку с завернутой в неё свежей порцией снега.

Хеймитч просит Сердюка и Шипа идти домой. На прощанье он суёт по паре монет в их заскорузлые руки.

— Кто знает, как там оно пойдёт с вашей бригадой, — бормочет он. Они кивают и принимают деньги.

Входит запыхавшаяся Хазелл, щёки у неё красны от холода, волосы запорошены снегом. Без единого слова она падает на табурет у стола, берёт Гейла за руку и подносит её к своим губам. Мать не обращает на неё ни малейшего внимания. Она сейчас находится в особенной зоне, которая включает в себя только её и пациента, ну и, временами, Прим. И мы, и весь остальной мир могут подождать.