Читать «Рисунок с уменьшением на тридцать лет» онлайн - страница 205

IIIВы – зеркала: ваша сущность сокрыта,в мире не ведают вовсе о ней.Как чрез отверстия звонкого сита,вы заполняете краткость дней.Залов пустых расточители, моты,в сумраке дальше лесов и полей…Люстра таранит ваши пустотыблеском шестнадцати пышных ветвей.Вы весьма живописны подчас.Кто-то, казалось, вошел в вас лихо,робко другой прошмыгнул мимо вас.Лучшие же пребудут, докольтам, в зазеркалье, на сдержанных ликахбелый Нарцисс исполняет роль.IVО зверь, которого в природе нет.Не ведая о том, его красе,походке, стати, шее с давних лети свету взора поклонялись все,хоть нет его. Но от любви он сталБЫТЬ, чистый зверь. Ему пространство далиВ пространстве ясном, где пробел зиял,он голову легко поднял; едва лион жаждал быть. Без корма жить он мог,призыв лишь страстный «будь!» его кормил.И зверь настолько сделался сильней,что рог на лбу его вознесся. Рог.Зверь к юной деве белым подходил —был в зеркале серебряном и в ней.VМускул, что соцветью анемоныдарит утра медленный накалв час, когда на луговое лономногоцветный спектр еще не пал,и, в звезде соцветья напряженный,мускул, что всегда принять готовкаждый миг и день новорожденный,так переполняется трудов,что едва успеет след закатаотразиться в контуре листочка:ты, всесильная миров громада!Мы, насильники, бытуем дольше.Но когда, в какой вселенской точкебудем восприимчивей и тоньше?VIРоза, царица, была ты в древности дальнейчашей с каймою для простаков.Мы ж зачарованы неразгаданной тайнойтвоих бесчисленных лепестков.Богатство твое – облаченье на облаченьевкруг тела из глянцевой пустоты;но каждый твой лепесток несет отреченьеот всех одежд, нарядов тщеты.Издавна твой аромат манит,очень сладки его названья;вдруг, как слава, в пространстве парит.Мы, увы, не знаем имен – мы гадаем…Но вмиг пробуждаются воспоминанья,к которым мы взывали годами.VIIВас, цветы, деловые руки собрали —герои (девичьи руки всегда и сейчас),и на садовом столе, от края до края,горою раненые лежали, в последний разтомно воды ожидая, которая радажизнь ненадолго продлить, чтоб потомснова поднялись соцветья их от зарядапальцев чувствительных; и перстомчудо творится; вам облегчат состоянье,как только в вазу поставят с водой,хладность ее и жар покаяньядев, что просят у вас грехов отпущенья,словно на исповеди, – все не бедойвмиг обернется, а общим роскошным цветеньем.VIIIМало осталось друзей далекого детства —их разбросало по города разным концам:тех, с кем мирились и ссорились по малолетствуи, как вещает словесной полоской овца,молча могли разговаривать. Нашу радостьне замечали. Да кто ж поймет?В бурных людских потоках мы растворялись,долгим, тревожным казался год.Мимо катились чуждые нам экипажи,плотно дома обступали; что правда, что лживо,вовсе не знали. Что ж истинный мир являл?Просто ничто. Лишь мячи. Их полетов пассажи.Даже не дети…Но иногда – ах, как живопрошлое – кто-то под мяч летящий ступал.(памяти Эгона фон Рильке)