Читать «Рисунок с уменьшением на тридцать лет» онлайн - страница 178
Ирина Александровна Ефимова
«Зимой не верится, что лето…»
Зимой не верится, что летосвоим прибудет чередоми отомкнутся шпингалетыи солнцем озарится дом,и, запахи цветов лелея,роскошный ветер будет дуть,и станет на душе светлеесовсем чуть-чуть, хотя б чуть-чуть.Что будут сразу же забытывсе прелести зимы родной —застывшее в снегах корыто,жар накалившейся парной,стучащая о лед лопата,извечность елочных шаров,багровость раннего закатаи протяженность вечеров…Когда ж божественное летосвоим прибудет чередоми отомкнутся шпингалетыи солнцем озарится дом,то, притулившись на поляне,взгрустнут, конечно, напереднеблагодарные земляне,что лето кончится вот-вот,что в наших северных широтахему отпущен только миг…(Как эхо отзвучавшей ноты,как быстро соскользнувший блик)……Лопата вскапывает грядки,в корыте плещется белье,и летние наряды кратки,не то что зимнее тряпье…Когда в сиреневой осадена краткость ропщем в светлый час,нет оправданья той досаде,что вечно пребывает в нас.«Опять весна. Воспеть ее не ново…»
Опять весна. Воспеть ее не ново:весенней лужи радужную мутьи запах прошлогоднего, гнилоголиста в который раз упомянуть.Вновь временем потраченную шубуотправить в нафталиновый сундук,готовиться к дождям и ветра шуму,все зная наперед про этот звук,глазурь небес, восстание природыиз мертвых залежавшихся снегов,про майских дней веселых хороводыи бешеные трели соловьев…Весна без тех, которые далече —там длится мир не по земным часам.Ни март, ни май не обещают встречи,и мир не верит горестным слезам.И все же, все же…Городские лужи,бульваров обнажившаяся прель,как ни крути, пощипывают души,весеннюю разводят канитель,дают намек, что происходит что-тои бред унынья белой ниткой шит.И тонкая расстроенная нотанегромко, но опять, опять звучит.«Уже который день снуют…»
Уже который день снуюттугие тучи над Москвою.Зонты, как праздничный салютв борьбе с кромешною тоскою,выстреливают тут и там,меняя водопадов русла,скрывая лица пеших дам,которым холодно и грустно.Сегодня самый длинный день,но он похож на зимний вечер,и тень не пала на плетень,игривый зайчик не замечен…Но… То, быть может, невпопад,что любы мокрые березы,и в унисон минорный лад,и просятся, как рифма, слезы,и утешается душапод звук дождя за крепким чаем,и черная тоска ушла,а светлую, едва дыша,как в давнем детстве, привечаем.«Дань по пути отдав каменоломням…»
Дань по пути отдав каменоломням,карьерам, дамбам и проехав плес,как страждущий, полубольной паломник,я приезжаю в город Жигулевск.Открытое случайно, это место,куда я завернула невзначай,мне возвращает из анналов детстваи чистый смех, и необманный рай.Среди земель, среди тысячелетийпредстала осень Жигулевска мне!Бредет по взгорью золотистый ветер,какого больше нету на земле.Как мил уют, как тишина бесценна!И всей цивилизации укор —те улицы, что к трехэтажью центрасбегают прямо с Жигулевских гор.Здесь каждый домик в облачке тумана.Скамейка, флюгер, кот, вязанка дров…А в парке от уснувшего фонтана —отломанные хоботы слонов…Стою над Волгой. Может, будут сновамне эти путь и радость – по плечу?..Не пальмы ветвь, а желтый лист кленовыйя из российской Мекки захвачу…1971
