Читать «Религия и наука: история и современность» онлайн - страница 349

Здесь очевидна значимость откровения в истории. Льюис Форд указывает, что сточки зрения парадигмы процесса, божественное действие в мире зависит оттого, что происходит в мире. Если взаимодействие Бога с миром имеет исторический характер, то мы можем узнать об этом только из исторических событий, а не из общих структур реальности, которые изучает метафизика.26 Как мы убедились в главе 6, исторические события уникальны и непредсказуемы, и их невозможно вывести из универсальных принципов. Но особая деятельность Бога как Искупителя должна согласовываться с более широкой деятельностью Бога как Творца. По мнению Пола Спонхейма, наша метафизика должна «обеспечивать структурные возможности для истолкования особых деяний Бога».27

Я утверждаю, что именно библейская идея Духа стоит ближе всего к представлениям богословия процесса о божественном присутствии в мире и в Христе. Мы уже видели, что в Библии Дух связан с начальным творением и с продолжающимся творением живых существ: «Пошлешь дух Твой — созидаются» (Пс 103:30). Дух вдохновляет пророков (например, Ис 42:1) и присутствует в богослужении и молитве: «и Духа Твоего Святаго не отними от меня» (Пс 50:13). На Христа Дух снизошел при крещении (Мк 1:10), а на первую общину - Пятидесятницу (Деян 2). В предыдущей главе я приводил доводы Лампе в пользу представления о Христе как о вдохновленном Духом. Это позволило бы нам допустить особую деятельность Бога в Христе в контексте божественной деятельности в природе, в религиозном опыте и в других религиозных традициях. В каждом случае благодать действует в природных структурах и через них, а не путем их замены или вытеснения.

Рассмотрим, какие следствия имеет богословие процесса для религиозной жизни. Маржори Сучоки использовала категории процесса, чтобы понять и выразить накопленный христианами опыт греха и искупления. Излагая социальное взаимосвязанное представление о реальности, она определяет грех как нарушение взаимоотношений. Грех — это абсолютизация собственного «Я» и отрицание взаимозависимости. Грех выражается не только в индивидуальном отчуждении от Бога и других людей, но и в социальных структурах несправедливости и эксплуатации. Сучоки полагает, что спасение можно рассматривать как освобождение человека из тюрьмы его собственного обособленного «Я». Божественная любовь — это также осуждение тех структур, которые отделяют нас друг от друга. Любовь Бога была воплощена и выражена в жизни Христа, и в Нем мы видим, как действует преображающая сила, которая сильнее смерти и которая может принести примирение в нашу жизнь.28