Читать «Растоптанные жизни» онлайн - страница 31

Когда мы вышли из лесу и пошли по чудесной зелёной поляне, мы увидели далеко начальника лагеря, стоящего на крыльце своего дома.

Не сговариваясь, мы направились прямо к нему.

Он стоял бледный и очень взволнованно рассматривал нас. Несомненно и для него это было впервые в его практике.

Каждая из нас положила ему на крыльцо букетик ландышей. Он молча принял этот дар.

Мы пошли к себе.

В эту ночь все спали, как убитые, впервые за долгие годы, опьянённые лесным воздухом.

Моей подругой в Потьме была Наташа Коробенкова, очень красивая женщина из Владивостока. Там у неё остались мать, сын и муж.

Мы очень привязались друг к дружке, как это бывает в общем горе. Мы жили в одной комнате, целыми ночами разговаривали, рассказывая о своём прошлом, вместе радовались и вместе плакали.

Наташа работала в канцелярии, перебирала почту, а я ходила ежедневно в зону и руководила самодеятельностью.

Каждый день Наташа приносила свежие газеты и рассказывала, что слышала нового среди начальства.

Один раз Наташа прибежала и, задыхаясь, рассказала мне, что есть секретное указание с апреля по октябрь 1956 года распустить все политические лагеря.

Был конец мая.

Эта новость нас потрясла. Однако в лагере секретов нет, каждая лагерница своим путём узнала об этом, и среди заключённых началось невероятное волнение.

Буквально через несколько дней мы увидели, как столовая, где ело начальство, ремонтируется, чистится, моется. Явно готовится какое-то событие. Стало слышно, что режут свиней и коров и, конечно же, Наташа видела, как к столовой подвезли ящик с водкой.

Мы умирали от любопытства, чувствовали что-то, но никак не могли понять, что же происходит.

Наконец нас всех собрали и объявили, что к нам приезжает комиссия из Верховного Совета по рассмотрению всех наших дел и освобождению нас из лагеря.

И вот этот торжественный день настал. Всем нам сказали не выходить завтра на работу, а в восемь часов утра явиться всем в столовую.

Чисто вымытые, причёсанные женщины уже с семи часов стали собираться в огромную лагерную столовую. Усаживались на столы, на стулья. На эстраде, устроенной тут же, стоял большой стол, покрытый красным сукном, на столе графин с водой и на заднике висел большой портрет Ленина. В условиях политических лагерей это было огромное событие, и совсем по-советски.

Ровно в восемь часов утра в столовую вошло двенадцать человек, в элегантных костюмах, с депутатскими значками в петлицах. По всей столовой разнёсся запах чудесных духов.

Около трёх тысяч женщин замерли, когда комиссия уселась за стол и председатель взял слово. Он сообщил нам, что советское правительство уполномочило их познакомиться с каждой из нас лично и сразу же, на месте, решить вопрос о нашем освобождении из мест заключения, так как стало известно, что 99 процентов политических заключённых, это честные советские граждане, сидящие в лагерях ни за что, ни про что.

Сначала тихо, потом всё громче, женщины стали плакать.

Нам разрешили выходить на эстраду и высказываться.