Читать «Районные будни» онлайн - страница 13

За хутором, на развилке двух дорог, — одна дорога была широкая, накатанная, по ней ночами подвозили боеприпасы и продукты на передовую, другая узенькая, просёлочная, — Дуня придержала лошадей.

— Мне домой — направо. Вот по этой дорожке — в балку. Домой… Когда мы теперь наш хутор заново отстроим?.. Харитон Акимыч говорил: у вас на Кубани нет ни матери, ни жены. Вам же всё равно. Приезжайте после войны к нам жить, товарищ лейтенант!..

— У меня на Кубани — невеста…

— Невеста?.. — Шевельнула вожжами, лошади пошли. — Ждёт вас?..

— Не знаю… Писем не получал… Этот конь, серый, сейчас захромал или это у него давно?

— Раненый был в ногу. Зажило, а хромает. Теперь так и останется.

Дорохин на ходу свернул папиросу, закурил.

— Куда ж это вы решили меня проводить? До самой каменоломни?

— Вон до того белого куста.

— То — слива, дичка. Кто-то семячко уронил, выросла. Цветёт одна, при дороге… А я мечтала: вот бы хорошо, если б вы у нас остались! Вы нас от немцев освободили, вам тут и жить! Мы бы вас уважали, дом хороший вам построили бы!..

— Наше солдатское дело такое, Дуня, — далеко наперёд нельзя загадывать. Не знаем, что с нами завтра будет, кто из нас до конца войны доживёт…

— А приехали бы?..

— Вот что дома — не знаю. Не пишут мне… Нет, всё равно не приеду. Там — старые друзья, кто-нибудь же вернётся… Колхоз наш…

У белой, в цвету, будто обсыпанной снегом, сливы-дички Дуня остановила лошадей.

— Киньте цыгарку!

Дорохин в две глубокие затяжки докурил папиросу, кинул.

Взяв вожжи в правую руку, Дуня склонилась через грядку, сильно, до боли, обняла левой рукой Дорохина за шею, жарко поцеловала в губы… Дорохин чуть не задохнулся не выпущенным из лёгких дымом… Засмеялась, хотела сразу — по лошадям и удрать. Но не тут-то было. Обшлаг рукава кофточки зацепился на плече Дорохина за пряжку ремня планшетки.

— Ой!.. — смущённо, тихо вскрикнула Дуня.

Пришлось ещё склониться к нему, чтобы отцепить рукав. И ещё раз поцеловала его…

— Кубань — далёко! Не обидится ваша невеста. Не увидит!..

Дернула вожжами, свистнула. Лошади тронули шагом.

— На моих рысаках не ускачешь!..

Опять засмеялась, хлестнула кнутом. Рослые, худые одры раскачались, побежали крупной верблюжьей рысью. Повозка загремела по каменистому дну балки…

Дорохин покрутил головой, пробормотал ошалело: «Ну и ну!», поднял с земли пилотку и не успевший погаснуть окурок, жадно, обжигая пальцы, затянулся. Стоял на дороге, пока светлое пятнышко дуниной кофточки не исчезло в темноте. Повторил, улыбаясь: «Ну и ну!», побрёл назад в хутор, оглядываясь и прислушиваясь к цокоту колёс в балке…

… Когда тягачи подошли к берегу Миуса — уже гудело по всему фронту. Немецкие батареи били беглым огнём. Вспышки орудийных выстрелов по ту сторону луга за бугром полыхали, как зарницы. Немцы били пока что не по хутору Южному, а вправо, по селу Тёплому, — видимо, там почудилось им наибольшее скопление «танков».

Дорохин, посвечивая фонариком, указывал дорогу.

— Держи за мною!

Отвёл один тягач подальше от берега, вторую и третью машины развернул в затылок первой.