Читать «Районные будни» онлайн - страница 12

— Хорошо работаете, — сказал он старшине, столкнувшись с ним нос к носу у берега. — К нам в окопы ничего не слышно.

В речке бесшумно возились дед, Головенко и один боец. Другой боец подавал им камни с берега.

— Ну, что там? — спросил Дорохин, подойдя к воде.

— Н-ничего, — дрожащим топотом ответил старик. — Самое глубокое место вымостили… Т-те-перь легче п-пойдёт… П-после такого купанья бы п-по сто грамм, а то п-пропадёшь…

Головенко исчез вдруг под водой, но тотчас же вынырнул, забарахтался.

— Тш-ш!.. Что ты? Хватай за руку!

— Яма, чорт!..

— Т-тонуть будешь — всё одно не шуми! Н-нельзя!..

Головенко выбрался на берег, голый, стал прыгать — одна нога по колено на деревяжке, — размахивать руками, согреваясь.

— Заколел!..

— С н-непривычки, — отозвался Харитон Акимыч. — Н-не рыбак… А я, б-бывало, чуть лёд сойдёт, в-верши ставлю…

— Хорошо стоит, товарищ лейтенант. Не дюже засосало. Если с места сорвём — пойдёт!..

В стороне ещё кто-то маячил. Дорохин пригнулся, увидел на фоне звёздного неба женскую фигуру, подошёл.

— Это кто? Дуня? Зачем вы здесь?

— Я на лошадях приехала, за ездового.

— Где же ваша повозка?

— В хуторе. Товарищ старшина забраковал — скрипит, стучит. Носилками носят камень.

— Я им ещё четырёх бойцов дал, товарищ лейтенант, — сказал старшина.

— Не нужна повозка? И вам тут делать нечего… Ну, какого чорта стоите? — чуть не в полный голос выругался Дорохин. — Думаете, мы такими уж бесчувственными стали на войне, что нам и девушку в братской могиле похоронить — ничего не стоит?..

Дуня отошла.

— Погодите. Я вас проведу через окопы. Ну работайте, — обернулся к старшине, — да скорее кончайте. В ноль пятнадцать всех лишних — назад в окопы! Тягачи я встречу в хуторе сам, укажу им проход…

Старшина, сняв пилотку, скребя затылок, долго глядел в ту сторону, где скрылись в темноте Дорохин и Дуня.

— Товарищ лейтенант! А, может, я пойду тягачи встречать? — сказал он негромко, сделав несколько шагов вслед им. Но Дорохин уже не мог его услышать.

От луговой сырости, от молодой травы, от раннего апрельского первоцветья воздух был душный, пряный, хмельной. В камышах у берегов Миуса крякали дикие утки. Испуганно попискивали встревоженные выдрой кулички. На плёсе била щука. В хуторе, в садах, заливались соловьи.

… Лошади были привязаны вожжами к сломанному сухому дереву на улице. Снарядом срезало начисто верхушку, остался только ствол, голый, без сучьев. Уставшие за день работы в борозде лошади, понурившись, дремали. То у той, то у другой вдруг подкашивалась нога в коленке и морда чуть не касалась губами земли. В хуторе было тихо, безлюдно. Во дворах чернели развалины хат. Кое-где среди развалин торчали, как памятники на кладбище, чудом уцелевшие дымоходы на печах. Сады цвели.

Дорохин с трудом распутал вожжи.

— Каким-то бабьим узлом завязано…

— Да это им тут не стоялось без меня, рвались, запутали.

— Куда им рваться!.. Ну, поедешь домой?

Подсадил девушку в повозку. Кинул ей конец вожжей, зашёл наперёд, поправил уздечки, выдернул у одной лошади из чолки репей. Держась за грядку, пошёл рядом. Лошади шли шагом.