Читать «Разбитое сердце Матильды Кшесинской» онлайн - страница 105

–  Среди кого? – спросила Маля, ничего не понимая.

–  Прежде всего за границей, – ответил Сергей.

–  А что, – спросила Матильда по какому-то наитию, – он снова начал добиваться руки Аликс?

Сергей молча смотрел ей в глаза. Потом она увидела, как он захотел что-то сказать, но тут же передумал и сказал совсем другое:

–  Спроси лучше у него. Моим словам ты все равно не поверишь.

И по тому же наитию Маля вдруг догадалась, что он хотел сказать, но не решился. Он хотел сказать, что Ники никогда не переставал добиваться руки Аликс…

И все-таки она гнала от себя эту пугающую мысль. Ники ведь ничего не говорил! Ники ведь не заводил об Аликс никаких разговоров – значит, этого все равно что нет!

Но все же то радостное настроение, с которым она ждала лета, было уже испорчено.

Да еще и дачу она наняла какую-то странную… Это был большой дом в Коерове, построенный еще в эпоху императрицы Екатерины II и имевший довольно оригинальную форму треугольника. Ходили легенды, что, проезжая через Коеровский лес, императрица облюбовала это место для постройки дома. На вопрос, как она прикажет строить, императрица будто бы взяла у одного из придворных его треуголку и сказала: «Вот план дома». Архитектор, которому было поручено строительство, в точности выполнил высочайшее указание и придал дому треугольную форму.

Дом с колоннадой и высокой лестницей, ведущей к подъезду, располагался в глубине обширного двора. С правой стороны двора находилось несколько дач более поздней постройки. Основной угол дома выходил в сильно запущенный парк, простиравшийся почти до Волконского шоссе, которое шло от Царского Села до Петергофа.

Днем было хорошо и уютно, но по вечерам, а особенно ночью, становилось страшновато. Ведь от Лигова, ближайшего населенного места, было довольно далеко, а кругом простирался глухой лес. Сначала Маля и Юлия устроили себе отдельные спальни, но потом переселились в одну, чтобы не было так жутко. В одну из первых ночей, что дамы поселились в этом доме, только они начали засыпать, обе одновременно услышали подозрительный шорох у окон спальни, как будто кто-то старался их открыть.

Сестры молчали, боясь друг друга напугать. Наконец сестра спросила, слышит ли Маля шорох у окна. Та ответила, что слышит. Обе дрожали от страха, шорох все продолжался, и они боялись, что вот-вот окно откроется и в спальню ворвется разбойник…

«Зачем я сюда переехала? – вдруг подумала Маля. – Здесь так одиноко!»

В конце концов сестры устали бояться и крепко заснули, а когда проснулись утром, солнце уже весело светило в комнату, и было ясно, что по стеклу ночью ползали ветки деревьев, росших слишком близко к дому.

Ветки срубили, лакей и его жена поселились в соседней комнате, но ощущение одиночества не исчезло – более того, оно все усугублялось. Ники всего-навсего два раза заехал сюда из Красного Села. Один раз он предупредил Малю через Волкова, и та его ждала, но во второй раз он заехал без предупреждения и не застал хозяйку дома: она была в городе, на репетиции красносельского спектакля. Маля старалась убедить себя, что он не приезжает потому, что ему трудно покидать лагерь надолго, что, когда начнутся красносельские спектакли, все изменится. И все изменилось – но только у худшему.