Читать «Равеннский экзархат. Византийцы в Италии.» онлайн - страница 36

Эпитома Юлиана составлена в правление Юстиниана I, о чем свидетельствуют упоминания о нем как о правящем государе. Данная датировка подтверждается и кодикологическим анализом ее сохранившихся рукописей, произведенным немецким историком права М. Конратом. Эпитома писалась в Константинополе: автор неоднократно именует столицу империи «сим царским городом» («hancregiam civitatem»), хотя слово «сей» отсутствует в греческом оригинале; следовательно, сам он в данный момент находится в «царском городе».

Ареал распространения Эпитомы Юлиана — латинский Запад и главным образом Италия. Первые дошедшие до нас свидетельства использования новелл Юстиниана в ее редакции относятся к VI-VII вв. В дальнейшем их число возрастает. Древнейшая рукопись эпитомы датируется VII в. (Cod. San-Gallensis 1395). Издатель Г. Хэнель описывает 19 сохранившихся манускриптов VII-XIV вв. и сообщает еще о 17-ти, упоминаемых в различных источниках. Широкая известность Эпитомы Юлиана на Западе заставляет задуматься: не была ли она официальной версией императорских новелл, предназначенной для Италии?

В Прагматической санкции 554 г. говорится: «Предписываем соблюдать юридические нормы и законы, внесенные в наши кодексы, которые в форме эдиктов (subedictaliprogrammate) мы уже послали недавно в Италию. И те конституции, которые мы провозгласили позднее, предписываем в форме эдиктов обнародовать, и с той поры как они будут в форме эдиктов обнародованы, также соблюдать в Италии, дабы после того, как по воле Божией создалось единое государство, власть наших законов распространилась бы столь же широко». Из титула следует, что первые части Юстинианова свода — Институции, Дигесты и Кодекс — были обнародованы в Италии прежде. Об этом факте упоминает и Прокопий Кесарийский (538 г.). Что же касается новелл, то до 544 г. они, по крайней мере в целостном виде, не были объявлены на Апеннинах. Как показал К. Цахариэ фон Лингенталь, в Италии имело хождение лишь несколько новелл Юстиниана I, и те преимущественно в церковных кругах. Следует думать, что предписание Прагматической санкции обнародовать новеллы в Италии было выполнено: в дальнейшем здесь был известен некий свод Юстиниановых новелл, о котором Павел Диакон говорит следующее: «Новые же законы, которые он (Юстиниан I. — О. Б.) установил, со­бранные в один том, приказал он называть Кодексом новелл».

Могла ли быть этим кодексом Эпитома Юлиана? Так как последняя новелла, включенная в нее, датирована первым июня 555 г., было бы привлекательным счесть, что требование автора Прагматической санкции было воплощено в жизнь немедленно: в течение ближайше­го года свод конституций был подготовлен и отправлен в Италию. Популярность Эпитомы Юлиана как будто также свидетельствует в пользу признания за ней официального значения. Однако нельзя за­бывать о том, что она предлагает не просто латинский текст, но сокращенную редакцию Юстиниановых новелл. Иными словами, она не может быть отнесена к числу «дозволенных» юридических произведений и прямо противоречит конституции «Tantacircanos...». конечно, мы имеем дело все же не с комментарием или интерпретацией текста закона (что запрещалось законодателем непосредственно); сокращение текста конституций было не столь вопиющим отклонением от буквы законодательства. Но если какой-то юрист и мог позволить себе подобную профессиональную вольность, вряд ли это сделал сам законодатель: ситуация, когда византийский император провозглашал бы в сокращении свой собственный закон, ранее объяв­ленный целиком, не имеет прецедентов. Поэтому считать эпитому Юлиана официальным сводом новелл, предназначенных византийским императором для Италии, нельзя. Скорее можно принять мнение французского историка П. Ноайля, полагавшего, что эпитома написана как учебное пособие для итальянской юридической школы, так как слабое знание греческого не позволяло многим ее ученикам знакомиться с новеллами в подлиннике. В таком случае распространенность Эпитомы Юлиана в Италии объясняется тем, что значительная часть местных юристов, получая образование, использовала ее как учебник и постоянно имела в своем распоряжении. Весьма вероятно, что константинопольский правовед Юлиан получил заказ на составление эпитомы от юридической школы в Риме или Равенне. Сказанное не означает, что эпитома может использоваться как источник по истории Италии. Сопоставление ее статей с Corpus juris civilis, действительно, выявляет некоторые расхождения. Однако тот факт, что эпитома написана столичным юристом, и мы не знаем, учитывал ли он ситуацию, сложившуюся в Италии, не позволяет отнести эти различия за счет итальянской правовой специфики (по край­ней мере до тех пор, пока не обнаружено хотя бы одно несомненное доказательство ее воздействия на Эпитому Юлиана).