Читать «Равеннский экзархат. Византийцы в Италии.» онлайн - страница 115

Не следует ставить визит кувикулярия Григория к папе Марти­ну в связь со встречей императора и патриарха Павла. В единствен­ном источнике, в котором описываются эти события, прямо говорится, что император имел беседу с патриархом на следующий день после суда над папой, а Григорий был к нему послан в тот же день вечером. В таком расположении событий есть своя логика. Неправильно было бы считать, что патриарх убедил Константа II пощадить пленника, которого сам император однозначно решил казнить. Василевс не мог не знать, что у папы немало сторонников в столице. Он был хорошо информирован о ходе судебного разбирательства в Се­нате и понимал, что объективно судьи потерпели поражение в полемике с подсудимым. Он видел на ипподроме, что издевательства над больным стариком вызвали неодобрение народа. Становилось все Более очевидно, что задуманная казнь папы не только не укрепит Авторитет власти, но будет способствовать ее дискредитации. Император уже искал другое решение проблемы, и просьба патриарха Павла была лишь последним аргументом в пользу пересмотра приговора.

В общих чертах Констант II представлял себе, что следует делать. За несколько месяцев до суда над Мартином (10 августа 654 г.) в Риме был избран и утвержден в должности новый папа Евгений — незаметный и тихий клирик из числа служащих римской курии, Более всего опасавшийся каких-либо конфликтов с властями или с паствой. Папа Мартин в момент суда, видимо, еще не знал об этом. император же был, конечно, досконально осведомлен о событиях в Риме и доволен тем, что смена лиц на римском престоле, формально оправданная с точки зрения правительства, но совершенно противозаконная в глазах римлян, не вызвала крупных эксцессов. Для того чтобы окончательно разрядить ситуацию, не нужно было казнить Мартина: вполне достаточно было изолировать его таким образом, чтобы он был лишен возможности оказывать влияние на события. Тюрьма в Константинополе, откуда поступали на волю его подстрекательские письма, была, очевидно, не лучшим местом для этого. Наиболее удачным выходом представлялась дальняя ссылка.

Подобному решению способствовало и еще одно обстоятельство. На место умирающего патриарха Павла предполагалось поставить Пирра. Пирр, человек безнравственный и ничтожный, уже занимал патриарший престол в 638-641 гг., являлся монофелитом и был низ­ложен в 641 г. по подозрению в политическом убийстве, а вовсе на за свои религиозные взгляды. Будучи сослан в Африку, бывший патриарх имел в июле-августе 645 г. в Карфагене знаменитый диспут о «единой воле» с Максимом Исповедником, был побежден в споре и признал правоту оппонента. Затем вместе с Максимом он приехал в Рим, был дружелюбно принят папой Феодором I, которому и пред­ставил исповедание веры, антимонофелитское по содержанию. Феодор признал в нем законного патриарха константинопольского. В 646 г. экзарх Платон пригласил его в Равенну. Бывший патриарх с удовольствием переехал в этот самый византийский город Италии, здесь стал всячески демонстрировать свою лояльность по отношению к центральной власти и вскоре отправил в Рим папе письмо, в котором отрекался от подписанного им в Риме исповедания веры и подтверждал свою преданность монофелитству. За это Пирр был отлучен от Церкви папой Феодором, но получил возможность возвратиться на жительство в Константинополь, что и сделал. На Латеранском соборе 649 г. он был проклят вместе с патриархами Сергием и Павлом. Вновь претендуя на пост патриарха в 655 г., Пирр, конечно, имел основания опасаться присутствия в столице папы Мартина I, знавшего все о его поведении в Италии и способного систематически его компрометировать как в письмах, так и в судебных показаниях. Тем временем здесь готовился новый процесс, на этот раз над Максимом Исповедником. Вследствие этого Пирр, конечно, был очень заинтересован в том, чтобы получить от Мартина благоприятные для себя показания, в противном же случае — в том, чтобы плененный римский папа был немедленно выслан из столицы.