Читать «Путями истины. Сборник мистических рассказов и повестей» онлайн - страница 24

Помолчал Родим.

Молчал и Темелкен, удивленный странной верой.

— Значит, по вашей вере выходит, что в небе два солнца? Одно по своему ходу, а другое — против?

— Выходит. Оттого, ты видал, обереги носим и те, и эти. Но не знаку мы бережёмся — свету и ликам его — солнцу, луне, звездам. Может и страшно, что многие и супротив солнца обереги носят. Только водун говорил, ещё страшнее, коли стоячему кресту поклоняться начнём. В крови, говорит, умоемся. И что по с юга люди весть несут, будто Перун-бог на горе уже перст свой могучий поставил — вверх дым идет, во все стороны — огонь брызжет, земля течет горячая, красная. Значит скоро уже. Не ведаю я, почему так? Почему огонь живородящий грудь рвет, человеческой жертвы просит, коли тоже отец он нам? Коли разум дал людям? Без Креса люди, словно неразумные звери, блуждали бы по лесам. Он из любви берегинь материнской душевной — ниток насучил, дух Сварги, что слишком легок был для людей, к телам их звериным теми нитками пришил. Думал — удержат людей нитки. А из них душа росная выросла. Осердился Крес сильно, что не похож на него человек стал. И говорят, скоро придёт он, чтобы служить нас себе заставить. Вот и думает Нетвор, может, успеем мы богов других принять: Хорса-конника, Перуна, молнией змея в человеке разящего.

— Почему же… — начал и замолчал Темелкен.

— А потому, что Сварга глубоко, а дух в людях слабнет. Душа в нас человечья растет, крепнет, но она и отдаляет дух от тела всё дальше. Трудно росам услышать теперь свет белый. Словно бы слепые и глухие мы стали. Мечутся полечи, ищут веры, а сердцем не чуют. Вот и волков оттого среди полечей всё меньше. Волк без чутья не волк. Да и молодые вои наши уже не те. Тускнеет для них свет Сварги. Так пусть бог у нас будет бойкий и яростный, но простой! — понял его с полуслова Родим. — Чтобы сам, как вой, на коне! Ты не смотри, сядут теперь наши на комоней! А Креса мы не примем. Жадный он. Коли его кровью поить…

Родим замолчал и глаза закрыл. Отчего-то, видел Темелкен, побратиму страшно стало.

— Твои боги, Темелька, они как люди. Пусть они будут с людьми. Кресс же силу и власть дает великую, только…

Опять замолчал Родим. Не знает, как передать свой страх Темелкену. Только чудится ему опять, что в святилище Креса стоит он, что дышит ему в спину сильное, нечеловеческое. Такой силе, что возвысить, что раздавить. Букашка Родим перед страшным богом. А бог вот он — крови просит. И чем ближе кровь чистотой к Сварге, свету белому, тем сильнее просит — ребенка, младенца, а самое сильное — младенца, дух коего рядом стоит — не рожденного!

Страшен Крес. Только один раз допускают простого воя на обряд в его святилище. Всю жизнь потом помнят. Но и силу свою чуют тогда. Силу души человеческой перед могучим богом.

Видит Родим — не понял его Темелкен. Хоть через все обряды положенные прошёл, а не дано ему бога увидеть. Иной он.