Читать «Путевые записки» онлайн - страница 41

Внутренность этой церкви переполнена памятниками старины. Посреди возвышается [мавзолей 11 членов богемского королевского дома] саркофаг 5 императоров и 2 королей с их супругами, который с возлежащими наверху каменными фигурами [боковыми] и изображениями почивших на боках составляет драгоценный памятник древнего искусства. Кроме этого, боковые пределы наполнены гробами королей, и все они в каменных подобиях покоятся сверху гробов, между тем как тела тлеют внизу. Пушки Фридриха II в Семилетнюю войну у многих из них отняли головы, руки и проч. Главный алтарь украшен картиной Гольбейна, и эта огромная зала с гигантскими окнами en ogive, с великолепным, смелым сводом, окруженная целым рядом боковых часовен, наполненных воспоминаниями и составляющих около нее как будто историческое ожерелье, – производит впечатление глубокое. Три вещи наиболее красуются в этом архиве богемских древностей: рака св. Непомука, серебряный гроб, высоко поднятый ангелами, между тем как серебряные аллегорические изображения сидят внизу; резное на дереве изображение Праги и часовня св. Вацлова показывают вам старую мозаику на стенах, может быть, родоначальницу мозаик в Германии; изображение святого, вылитое из пушки гуситов, и, наконец, в двери то кольцо, за которое он ухватился, когда брат его, отрубив ему голову, застал его на коленях пред образом. Мне пришло на ум, что необходимо надо истребить сперва церковь, чтобы истребить и народ, предки которого построили ее – воспоминание о прошедшей своей жизни.

По выходе из церкви вам представляется дворец, где жил некоторое время Карл X, за ним какое-то казенное здание, за ним остатки старого замка. Отсюда началась Тридцатилетняя война тогда [здесь собрались депутаты], и вам показывают еще окна, из которых граф Турн выбросил депутатов. Спускаясь с горы, направо видите вы старые стены, окружающие Градчин, тут были темницы, тут башня железной женщины Делиборки, тут что ни угол, это сказка, что ни камень, то легенда; справа, внизу красуется дворец Валенштейна, с рощей, им самим насаженной, и с чучелом любимого его коня, на котором свершал могущественный вассал свои подвиги [возбудившие] доставившие ему так много приверженцев, немолчную славу в истории и бедственный конец. Сам собой рождается вопрос: народ, имевший такое влияние на Европу, может ли быть исключен из числа народов?