Читать «Путевые записки» онлайн - страница 40

Также трудно представить восторг, производимый народной песней, певицей, у которой чешская фамилия, артистом, который выдает афишку на чешском языке. – Это собственное сознание сделало Богемию представительницей славянизма в Германии, и Карпатия, Иллирия, Долмация, Славония, сколько мне известно, считают голос Богемии за свой представительный голос. Вот почему глаза Австрии постоянно обращены на рагу, которая многими считается за зародыш того [зрушения] отделения многочисленных племен, составляющих Австрию, которое и будет ее гибелью. Действительно, вещь важная и достойная изучения, если сообразить неутомимость ученых и писателей о распространении языка, одобрение их усилий всем обществом, и связь, которая существует между ими самими, и при которой, лишь только дело идет о чехизме, уничтожается всякая вражда, всякая личность. Нимало не покажется удивительным, что огромное славянское племя, идущее от Балтийского моря до Венеции и наполняющее все лежащее на этом пути Германское государство и почти всю Турцию (по догадкам Срезневского, даже племя это простиралось некогда в ширину до Рейна), что это, говорю, порабощенное славянское племя показало признаки боли, а стало быть, и жизни в средине, а не по концам. Богемия была некогда отдельным государством, и об этом осталось у нее воспоминание, принимала участие в великих переворотах – и сохранила гордость. Как можно заставить молчать людей, которые в родном городе на каждом шагу встречают памятники своей старины, которые поклоняются гробам своих королей, которым церковь, мост, статуя твердят каждый день, что они были историческим народом и, наконец, которые имеют столицу, так переполненную легендами, преданиями, вытекающими, как живой источник воды Моисеевой, из каждого камня и повествующих дела отцов, что в этом отношении я до сих пор даже ничего подобного не видел. —

Вот, например, Градчин – святое место, наш Кремль. – Пройдя дворец Тосканского герцога, кармелитский монастырь, вы через ворота королевского дворца выходите на площадь, где красуется кафедральная церковь св. Вита. Эта готическая церковь принадлежит к числу бесподобнейших храмов Германии, хотя и неокончена. Тут уже нет чудовищных пристроек, безобразных наростов из грубого камня северного готизма, тут все прозрачно, все узорчато, все подчинено руке художника. – Части этой церкви имеют все достоинство эстетической необходимости, и каждая из них стремится к одной цели – к небу [в этой общей цели], где, как у общего отца, сходятся они под [знаменем] связкой креста. Чудное здание кажется вам [окаменевшим] не плохою попыткой ученика, пишущего сочинение на заданную тему, где тысячи помарок, поправок и прибавлений, где одна часть развита слишком сильно на счет другой и потому кажется нелепа по излишеству силы, а другая по недостатку ее; нет, это полное художественное творение мастера, где форма и мысль сроднились и срастались в одно удивительное целое, в котором поэтому самое незначащее слово так же необходимо, как и главная цель. – Есть противники готической архитектуры, но они не видят или не хотят видеть, что в лучших храмах этой архитектуры проявляется точно то же, что составляет достоинство греческой архитектуры, а именно: мысль, творчески проявленная в такой форме, которая одна ей и свойственна. Что касается до красоты, то красота есть вещь условная, и понимающему внутренний смысл готического столба он кажется так же красив, как ионическая колонна. Как творческое, самобытное, полное, гармоническое, поэтически правильное создание, церковь св. Вита гораздо выше св. Стефана в Вене, где первая простая мысль была в позднейшем времени подправляема, раздуваема, расширяема и которая может быть сравнима с пергаментным листом, на котором пять раз писали сочинение, стирая всякий раз прежде написанное.