Читать «Пустынник Агафон» онлайн - страница 9

— Мы же с Олей, — кивок в сторону мамы, — опаздываем на службу! — раздраженно кричал он.

Мне стало очень обидно за бабушку, которая и так старалась изо всех своих стареньких сил. Поэтому, хотя мне строго-настрого было приказано никогда не влезать в разговоры взрослых, я все же не выдержала и влезла.

— Пожалуйста, не кричи на бабушку, — заявила я сердито, — мы с ней тоже спешим на службу.

Мама с папой переглянулись и заулыбались во весь рот.

— Да, да, — подтвердила я, — нынче у Покрова отец Василий служит, и нам непременно надо там быть. Правда, бабушка?

Бабушка смутилась и заерзала на стуле, а папа, широко раскрыв рот, впился в нее взглядом.

— Эт-то что за отец у вас объявился? — грозно спросил он. — Что за фигура?

— Он не фигура, а батюшка из Покровской церкви, — добродушно разъяснила я. — Мы с бабушкой часто к нему ходим. И к иконе «Утоли моя печали». Кра-а-асивая! В золотой ризе...

Но тут раздался истерический вопль моей мамы. Все испугались. Дрожащим пальцем мама с ужасом указывала на пунцовый прыщик, утром вскочивший у меня возле верхней губы. Я, понятное дело, его немножко расковыряла, и он превратился в ранку, правда, очень маленькую. Ничего страшного в ранке не было, я и не такие болячки видывала на своем веку.

Когда мама чуточку пришла в себя, она категорически объявила, что запрещает бабушке таскать меня по церквам. Папа с ней согласился.

— Ты можешь хоть каждый день якшаться с Василиями и прочими преподобными отцами. Но Татьяну (то есть меня) оставь в покое. Девочке осенью в школу идти, и незачем забивать ей голову религиозными бреднями.

Мама долго не могла успокоиться и допить чай, зубы ее стучали о край стакана.

— Не понимаю, как вы могли разрешить Танечке прикладываться к этой «Утоли моя печали»? — нервно заговорила мама. — Ведь ее, икону вашу, до Танечки слюнявило множество ртов. На ней же сплошные микробы! Вы хотя бы догадались одеколоном протереть местечко.

Папа засмеялся.

— Ну, это уж ты чересчур хватила! Ты бы еще посоветовала икону формалином опрыскать. Так тебе церковники и разрешат: мол, нарушаете благолепие храма.

Тут бабушка, которая все это время не проронила и словечка, вдруг поднялась и, сурово глядя на маму, сказала:

— Вот что, моя милая! У матушки-богородицы «Утоли моя печали» хватит силов управиться с микробами почище твоего одеколона. И вообще вас обоих моя вера не касается. Не велите Танечку с собой брать, я не буду. Пускай дите растет нехристем! А насчет прыщика не сумлевайтесь: разок зеленкой помажу — как рукой снимет.

Папа снова переглянулся с мамой, потом оба взглянули на часы, охнули и, опрокинув стулья, выскочили из-за стола и исчезли за дверью. А мы с бабушкой продолжали чаевничать, вернее, бабушка чаевничала, а я молочничала.

Отпив чаю и убрав посуду со стола, бабушка подвела меня к окну и долго разглядывала ранку на губе, потом, навертев на спичку ватку, смазала чем-то очень жгучим и невкусным.