Читать «ПСС. Том 56. Дневник, записные книжки и отдельные записи, 1907-1908 гг.» онлайн - страница 22

Лев Николаевич Толстой

7) Въ наше время между двумя сословіям[и], дворянскимъ и крестьянскимъ, перемѣнились роли: Прежде на сторонѣ помѣщиковъ б[ыли] жестокость и жадность, а самоотверженi[е] на сторонѣ крестьянъ. Теперь стало наоборотъ. (Тоже нехорошо, невѣрно).

8) Грубое суевѣріе — что я своими усиліями могу устроить домъ, семью. Еще болѣе грубое — ч[то] я могу устроить народъ, еще болѣе грубо[е] — ч[то] я могу устроить Ц[арство] Б[ожіе] для всего человѣчества. Все это, въ особенности устройство жизни всего человѣчества, совершается по законамъ, мнѣ недоступнымъ и отъ меня не зависящимъ. Думать и поступать такъ все равно, что для клѣтки моего тѣла, если бы она для того, чтобы тѣло мое поступало такъ, какъ она этого хочетъ, нарушала бы закон[ы] своей жизни. Все, что мы можемъ дѣлать, также, какъ и каждая отдѣльная клѣтка нашего тѣла, это то, чтобы наисовершеннѣйшимъ образомъ исполнять законъ своей жизни. Общее же теченіе жизни совершается по недоступнымъ намъ законамъ и ради недоступныхъ намъ цѣлей.

9) Истинная жизнь всегда только въ настоящемъ.

10) Христіанское понятіе равенства, понятое не со смиреніемъ, а съ гордостью, производитъ не единеніе, a разъединеніе людей.

11) Смерть есть уничтоженіе сознанія, то самое, что мы каждый день испытываемъ, засыпая. Возникаетъ ли новое сознаніе, какъ это бываетъ въ сновидѣніяхъ, мы не знаемъ.

12) Христіанство, ученіе о доброй жизни, даетъ, а не требуетъ; отъ непониманія этого всѣ ужасы революціи.

(Все записанное плохо).

28 Мая 1907. Я. П.

Нездоровъ и потому просилъ Сашу записать за нѣсколько дней.

[1)] Душевное состояніе такое, что все непріятно, все, что было, что будетъ, все нехорошо. Что это значить? — А то, что душа хочетъ освободиться отъ прошедшаго и будущаго и жить однимъ неумирающимъ, непроходящимъ и не начинающимся настоящимъ. Такое душевное состояніе хорошо, и надо пользоваться имъ, живя однимъ вѣчнымъ, духовнымъ.

[2)] Агафья Михайловна спрашивала у Алексѣя Степановича, страшно ли умирать.

[3)] Для того, чтобы убѣдиться въ томъ, что въ насъ живетъ духовная сила, независимая и не происходящая отъ тѣла, достаточно вспомнить о способности каждаго человѣка судить о своемъ душевномъ состояніи: разсматривать его, какъ нѣчто внѣшнее, сознавать себя, и невозможность сознать это сознаніе, разсматривать его, какъ нѣчто внѣшнее, сознавать сознаніе. Я могу, разсматривая себя, познать, что я сейчасъ раздраженъ или умиленъ, что мой поступокъ былъ дурной или хорошій, но я не могу сознать этого сознанія, разсматривать это сознаніе, какъ нѣчто внѣшнее. Я могу сказать: что я сознаю, что я сознаю (и даже, что сознаю, что сознаю, что сознаю), но это сознаніе не будетъ имѣть никакого содержанія, а будетъ только все то же сознаніе своей духовности.