Читать «Психоэкология реальности. Русское бардо» онлайн - страница 137

Прояснится следующее: всё пространство, не захваченное предметами, монотонно. Позднее эта монотонность превратится для тебя в «первичную структуру», «пену» мира. Канву, на которой сознание вышивает рисунок Жизни.

Дальше будет так: плотность внутри предметов будет утрачена. Однако останутся формы с характерной для них вторичной структурой.

Зафиксируй состояние и постарайся понаблюдать мир в исполнении вторичных структур.

Сохранив «неделание», ты легко увидишь в этом исполнении и дерево, и человека, и камень.

Это ценное приобретение. Ведь при этом чётко видно и «своё», присущее для данного объекта, и «чужое», наложенное, подселившееся. В первом внимании прикинь возможности, открывающиеся тебе этим состоянием сознания.

Вызвав «поток форм» через развёртку психоэнергетического состояния, ты можешь «прокачать» объект этими формами. Тогда аномалии объекта, «чужое» для него, будет смыто. Объект станет структурно «чистым».

Спланируй бытие в обыденном сознании на время хождения в Бардо. По возможности упрости его. Российскому гуру в келью не спрятаться — он всегда кормится сам. Это мгновенно отличает нашего гуру от гуры из-за бугра. И это выводит российского духовного учителя на передовые позиции. Благодаря этому наш гуру легко «держит» двойные и тройные состояния сознания.

Примечание. Если ты не научился держать развёрнутыми два состояния одновременно, не дёргайся, выйди в обыденное состояние и помирай как все нормальные люди.

О своих переживаниях никому не рассказывай, это никому не нужно.

Сома в развитом Бардо. Отчитка

Будет так: Формы объектов «поплывут», хотя разница в их внутренней структуре некоторое время сохранится. Вместо конкретных форм появятся облака, напоминающие некогда существовавшие объекты.

С углублением состояния облака начнут растворяться, их структурность потеряет различие и сольется в некоей единой структуре. Эта структура имеет сотовый характер. Каждая ячейка соты объёмна и напоминает кристалл с основаниями из правильных пятиугольников. Этой первичной «пеной» заполнится всё пространство.

Больше ничего не останется. С позиции сома-тики это и будет полной смертью. В настоящей реальности такое недостижимо. Тело будет отличаться структурностью от других объектов очень долго.

— Фрагмент ИСС в ИСС:

При «возвращении» из Тонкого Мира первой обнаруживается точно такая же «пена» с одним отличием — непроявленностью. Это будет проект пены (сказано очень непонятно, но чем лучше звучит понятие «принцип принципа», которое есть китайский перевод «проекта пены»). Эти две «пены», соответствующие на физическом плане вакууму и псевдовакууму (ложному вакууму), надёжно разделены средним «зеркалом» — неопределённостями. Стать физическим вакуум Тонкого Мира может только при его энергетической накачке.

Всё меняется местами. Плотный мир становится иллюзорным. Между ним и мной, находящимся в Высшем теле, начинает формироваться пугающе ощутимая бездна.

— Фрагмент в обыденном состоянии сознания:

Ночь на высоте 12 километров наступает не так, как на Земле. Вдоль горизонта над океаном протягиваются два толстых жгута. Один над другим, розовый над синим. Сначала они как бы одинаковы по силе, но затем синий начинает побеждать. Он заливает землю и добирается до неба. Прокатываясь по небу, синий цвет «обнажает» звёзды. Сначала они кажутся близкими. Но затем синий цвет покидает пространство между вами и звёздами. Если в это время смотреть на звезду, ощутишь редкостное чувство. Взгляд «проваливается» в бездну со сверхсветовой скоростью, долетает до звезды и даёт полновесное ощущение подлинного расстояния до звезды. Доступная недоступность звёзд — вот в чём состоит Магия ночного неба.

Момент ухода с физического плана ощущается приблизительно в тех же ассоциациях. Он становится звездой, отделённой от вас бездной.

— Фрагмент в ИСС посвящение:

Ноябрь, 30 число, 1998 год. Утро (во «внешнем» времени). Состояние сознания — осознаваемый сон с полным присутствием. Сны такого рода достовернее пребывания в бодрственном состоянии. Они всегда являются важнейшими событиями духовной жизни человека, формирующими парадигму мировосприятия.

Я нахожусь в древней Иудее. Времена воплощённого Христа. Стою у жилища с плоской крышей. Ко мне подходят два молодых человека. Про первого я знаю — он Иисус Христос. Бог молод. Волосы на бороде редкие, короткие, на голове — густые, светлые, длинные. Одет он в светлую одежду свободного покроя, ткань тонкая. С ним спутник-ученик. Возраст ученика примерно такой же. Мне дано присутствовать при их беседе и задавать вопросы как ученику. Обстановка поразительно открытая, дружеская. Я осознаю себя в том времени так чётко, как будто в нём и живу.

Спутник-ученик (его имя Пётр) говорит о том, что умер тот-то. Имя неясно. Второй план разговора — просьба воскресить умершего. Христос отвечает, что вообще-то можно, но он везде не успевает. Спутник называет умершего. Его они оба знают. Третьим планом идёт эпизод из Библии, известный как воскрешение Лазаря. Четвёртым параллельным планом идёт решение Иисуса о воскрешении.

«Его я помню», — говорит Учитель. На втором плане вопрос: чего раньше не сказал? На четвёртом плане разворачиваются бурные события. На весь «экран» в сознании разворачивается «консервирующая структура». Объёмные «соты». Сначала пустотелые, сделанные из синей плёнки. Затем пустоты заливаются жёлтым светом и занимают в пространстве объём по форме человека.

Христос говорит: пусть полежит! В сознании вновь возникают «протяженность» сказанного, его многоплановость и многоуровневость. От лёгкого юмора: куда, мол, мёртвому торопиться! До понимания технологии воскрешения, частью которой является выдержка в несколько суток в «консервирующей» структуре. Юмор был нужен как обозначение некоей поверхности сознания, без которой невозможно постичь глубины происходящего.

Осозналась суть Божественности Его Слова, жеста, поведения, манеры в сказанном. Всё перечисленное воспринималось как пик, под которым была гора из драгоценных камней. Смысл сказанного шёл из глубин Мироздания, играл и переливался в этих глубинах До и После. Это было столь просто, что в том состоянии не вызвало никаких эмоций.

Между тем Учитель зашёл отдохнуть. Зашёл один. В отгороженное в общей комнате место. Закрылся не шторкой, а спилом дерева (этого я так и не перевёл на язык обыденного сознания).

По времени почти тут же появился перед нами, уже отдохнувший.

Я без раздумий радостно заявил: я видел, как Ты работал по воскрешению!

(Тотчас я предельно смутился от собственной наглости — обращения на «ты». Хотел поправиться на «вы» и тут же понял, что это ещё нелепей и смутился окончательно.)

Учитель улыбнулся, как бы говоря: не вникай! Второй план «ещё бы ты этого не понял, если затем тебя и пригласили». Третий план — пояснение системы в обучении. Всё идёт в сотворчестве. Внешнее в общении максимально упрощено. Четвёртый план: не сильно радуйся, тебе дана трудная ноша. Но на Мою помощь рассчитывать можешь.

Он отошёл на шаг. Мгновенно продумал что-то, измеряя меня. Затем, приняв решение, для меня не совсем проявленное, развернулся лицом ко мне и поднёс Свою Руку к моему сердцу. Из моего сердца полыхнуло чистое пламя зелёного цвета. Силы этого пламени было для чего-то, ведомого только Ему, недостаточно. Тогда Он ещё два раза так же подносил руку к сердцу и резко её отводил. На третий раз зелёное свечение полыхнуло так мощно и чисто, что, казалось, залило вокруг меня полмира.

Истинно спасён тот, кто спасён до того.