Читать «Психоаналитические труды» онлайн - страница 21

«Для подавления сексуальной дисцентрии необходим новый приток кро­ви, новое появление вещества. Я хочу вступить в сношения с профессором Форелем. Психологическую терапевтику можно было бы объяснить при по­мощи генезиса Лаокоона и усовершенствовать посредством эмульсии Скотта».

Как и ожидалось, появляется профессор Форель, а потом психологическая терапевтика = ассоциативный эксперимент Dr. J.. Далее:

«Больных гистологией (=людсй, страдающих болезнями тканей) не­льзя возбуждать. Я хотела бы готовить не для мужа, а для детей. Это психоло­гическая сковорода, которая служит основой не ненависти, а мира».

Мы сейчас обсудили, что приготовление пищи означает сек­суальную функцию, которую пациентка хочет выполнять по отно­шению к детям. «Психологическое» (асексуальное) указывает на протест против сексуального (психологическая сковорода противо­поставляется животной). «Психологическая терапевтика», само собой разумеется, нуждается в психологической сковороде, так­же как и психическое сексуальное общение — в животной. К че­му же приведет эта враждебность против животного? Давайте вспомним о том, что вода (Иисус) пропитывается детской непос­редственностью, так как Иисус говорит «будьте детьми». Нам уже известно, что «становление ребенка» равносильно для пациент­ки «рождению ребенка»[46]. Здесь пациентка также хочет стать та­кой же невинной «как ребенок», при этом она готовит для детей или, как нам уже известно, после этого идентифицирует себя с ре­бенком через сексуальное общение. Как уже было изложено выше, эта идентификация означает, что она становится своим собствен­ным ребенком, соответственно, рожает ребенка.

Подведем итог всего того, что исследовалось в этой главе.

Мы увидели, что определенные симптомы болезни лишь вне­шне связаны с различными событиями. Для пациентки постоянно существует логическая связь между симптомом и этиологическим событием. Как уже объяснялось, пациентка все время упрекала себя из-за онанизма: она считает этот грех причиной ее холоднос­ти к мужу и его неверности, аборта и любого несчастья. Она пос­тоянно думает об онанизме и поэтому при каждом более или ме­нее подходящем событии вспоминает об онанизме, что случается при любом сильном комплексе[47]. Нормальный человек, конечно же, оценивает навязанные ему аналогии и сравнения лишь как тако­вые, пациентка же, напротив, не отличает подобие и идентифика­цию[48]. Закупорка гортани у ребенка шариком, закупорка пищево­да у матери из-за рака напоминает ей о кишечной непроходимости (т. е. о запоре, произошедшем из-за онанизма). Теперь в матери и ребенке она видит себя и никого другого, затем давайте пред­ставим, что желания этих людей, их действия — это потребнос­ти и желания пациентки, прежде всего в отношении себя самой. Таким образом, мать, ребенок и другие, как, например, бабен­ка, становятся ее символами. Дальнейшим следствием идентифи­кации является то, что для создания символов пациентка исполь­зует ситуации ее родственников, в которые она вкладывает свое собственное значение, а именно в смысле выполнения желания неудовлетворенного комплекса, который стремится к постоянно­му господству над душой[49]. В своих «Вкладах к толкованию сно­видений»[50] Штекель утверждает, что в сновидении родственники представляли гениталии. По существу это кажется правильным, только вместо выражения «гениталии» я использовала бы выра­жение «сексуальная персона», что расширило бы понятие. Также и в сновидении нормального человека можно было бы объяснить таким же, только что упоминавшимся, способом, каким образом родственники становятся носителями желаний сновидца, а так­же то, что большинство вытесненных желаний в более узком или широком смысле — порождения сексуальной природы. В фанта­зии порождения пациентки несомненно сексуальное отношение к ее детям. Частичным образом это может быть следствием непос­редственного сексуального сродства, так как всякая любовь носит легкий сексуальный оттенок. В сновидении отпадают будничные помехи[51], благодаря чему сексуальные компоненты могут проявить­ся более четко.