Читать «Прощальный подарок Карла Брюллова» онлайн - страница 144

– Да, конечно. Откуда же мне знать, какие именно картины у него любимые? – улыбнулась укоризненно Римма Игоревна.

– Действительно. А как насчет картины Сера?

– Сера? А что с ней?

– Ее нет в собрании Эрмитажа. Алдошин утверждает, что писал ее с фото и даже со слайдов, что эта картина хранится в частной коллекции.

– Ах да. Действительно, я вспомнила. Когда я заказала Алдошину картины, Шлоссер попросил написать еще одну и дал фотографию. Я передала его просьбу.

– А слайды тоже он вам предоставил?

– Да. Разумеется.

– Значит, он был знаком с владельцами картины?

– Очевидно. Я, признаться, не совсем понимаю смысл ваших расспросов, Павел Артемьевич.

– Смысл прост. Ваш знакомый Ганс Шлоссер пытался провезти через таможню не копию, а подлинник картины, недавно украденной из той самой частной коллекции.

– Не может быть! – всплеснула руками Римма Игоревна. – А производил впечатление порядочного человека. Вы уверены, что это именно подлинник?

– Разумеется. Экспертиза уже состоялась.

– Какой ужас, а я для него копии заказывала! Интересно, где он ее смог раздобыть? Он даже по-русски не говорит.

– Вы в этом уверены?

– Ну, разумеется. Я же работала с их группой гидом-переводчиком.

– Он мог и не демонстрировать вам своих навыков, – предположил Ребров.

– Действительно, как-то не сообразила.

– Ну, что же, Римма Игоревна, если вы вспомните еще какие-нибудь подробности по интересующему нас делу, звоните. Вот мой номер телефона. – И Павел Артемьевич написал свой номер на настольном календаре. – Всего хорошего.

– Володя, это я, из автомата звоню… Да нет, новостей пока нет, но у меня к тебе просьба, запроси информацию на Величковскую Римму Игоревну, очень меня эта дама заинтересовала. Да, позвоню попозже.

– Георгина Сергеевна? – приветливо улыбаясь маленькой сгорбленной старушке, уточнил Павел Артемьевич.

– Совершенно верно. Вы из собеса или из школы?

– Нет, я из Уголовного розыска. Майор Ребров, можно просто Павел Артемьевич. Вы разрешите войти?

– Конечно, милости прошу, – бесшумно отступая в глубь квартиры, пригласила Георгина Сергеевна. – Проходите сюда, пожалуйста, – проводив майора по длинному коридору, распахнула дверь комнаты.

Комната была светлой, уютной, с кружевными занавесочками, фотографиями на стенах, со стареньким письменным столом, на котором стояла старинная лампа под зеленым абажуром.

– Присаживайтесь. Что же вам от меня угодно? – на старинный манер спросила хозяйка.

– Я к вам по поводу одной из ваших бывших воспитанниц, – смущенно улыбаясь, проговорил Павел Артемьевич, прикидывая про себя, сможет ли столь древняя особа вспомнить хоть что-то.

– Кто же вас интересует? Я всю жизнь проработала в сфере образования, сперва в школе, потом в детском доме, а когда его закрыли, снова вернулась в школу, – неторопливо пояснила Георгина Сергеевна. – Так кто же именно вас заинтересовал?

– Римма Величковская. Вы помните такую?

– Римма, Римма, – тихонько повторяла Георгина Сергеевна, перебирая в уме имена и образы.

– Она попала к вам в детский дом во время блокады, – напомнил Ребров.