Читать «Противо Речия (сборник)» онлайн - страница 6

Эта игра в аргументы и контраргументы длится до бесконечности и, скорее всего, лишена всякого смысла, но, однажды приняв ее правила, ты уже не можешь остановиться. И, знаете, наверное, это нормально: здравая доля сомнения должна присутствовать в любом человеке. Как и здравая доля надежды.

– …С днем рождения!

На комнату с новой силой обрушивается скерцо гастрономической симфонии, без остатка растворяя в себе смысл только что произнесенных слов. Торжество традиционно набирает обороты.

Ты сидишь в торце огромного дубового стола овальной формы.

В просторной, светлой, красиво обставленной комнате.

Тебе – тридцать пять. Ну, плюс-минус… Самое время начать ощущать себя взрослым.

Правда, ты так до сих пор и не понял, что конкретно для этого нужно сделать.

Реверс

– …в общем, я туда-сюда, смотрю, а времени уже ебать-ебать, короче я ее хватаю и в халдея, а ехать-то куда – четыре утра, короче, забираю тачку, заезжаю в частный сектор и там, прямо в тачке, рою, а оно, сам знаешь, как оно – кидали водяного всю ночь, стояк безумный, а толку – такое ощущение, что чопик забили, короче, проелозил, смотрю – почти семь утра, ебать-ебать, через час на работу, короче, я эту собаку кидаю в первого попавшегося проходимца, вручаю ему пандыш, а сам домой – костюм, гастук, рубашка, вся хуйня. Побриться, правда, не успел. Приезжаю за три минуты до совещания – глаза шо у быка, полный рот жвачки, падаю в кресло, и тут начинается така-а-а-я ебля…

Тоха берет паузу и по очереди окидывает каждого из нас искрящимся интригующим взглядом. Он медленно, очень медленно поднимает пивной бокал, делает несколько глубоких глотков и артистично откидывается на спинку плетеного ресторанного кресла. Кадык несколько раз взлетает-опускается, поршнем проталкивая внутрь золотистую жидкость, лицо искажется гримасой мучительного экстаза, а искры в глазах заволакивает мутная слезливая пелена. Некоторое время Тоха молчит, уставившись невидящим взглядом в столешницу. Заметно, что он изо всех сил пытается удержать рвущуюся наружу тошноту, в конце концов ему это удается, он делает еще один глубокий глоток и накалывает на вилку прозрачный, почти невесомый кусок красной рыбы. Еще несколько секунд Тоха сидит неподвижно, будто решая, есть или нет. Затем он аккуратно кладет вилку с наколотой на нее рыбой в свою пустую тарелку, берет белую тканевую салфетку и тщательно вытирает губы. Он снова окидывает взглядом каждого из нас, и его глаза начинают искрить. Перерождение произошло. Наш Феникс в строю.

– …короче, всех подняли, кроме меня, прикиньте. Четко всех. Порвали на куски. Я уже сижу – пиз-з-да, думаю… Но пронесло. Господь управил, не иначе.

– Аминь, – я закрываю тему и поднимаю бокал, – ну, со вторым рождением тебя.

Полдень, и мы сидим в ресторане в центре города – Тоха позвонил и настоятельно рекомендовал «подтянуться», чтобы «поправить» его здоровье, подорванное накануне зажигательным алкогольным рейдом, ну и заодно поделиться его подробностями. За столом нас четверо: я, Тоха и два его друга, чьи имена я не могу запомнить, несмотря на то, что видимся мы довольно часто. По утверждению самого Тохи, они с ним «работают», а попросту говоря, принимают самое непосредственное участие в хитроумных коррупционных схемах, порожденных гуттаперчевым разумом моего приятеля. Один из них – похожий на импозантного гепарда зверек, то ли даг, то ли осетин, – разница, как по мне, невелика. Второй – полная противоположность первому: белесый, рыхлый, как манка, увалень с лицом пьющей женщины неопределенного возраста. Вместе с тем они очень похожи: говорят мало и, преимущественно, междометиями – то ли чтоб не сболтнуть лишнего, то ли чтоб не выказать дремучую и беспросветную, как полярная ночь, тупость. Оба вроде бы из отставных гангстеров-недобитков. Я называю их «Милли Ванилли» – был когда-то такой же бездарный дуэт – плохо закончили, между прочим.