Читать «Прости меня, если сможешь» онлайн - страница 43

Я установила сковороду на плиту, проверила, ровно ли горит пламя — кого бы Мэтт не приглашал для отладки кухонного оборудования, дело свое этот человек знает на совесть. Старенькая плита работала, как часы — пламя было неизменно голубенькое, идеально правильной формы и не давало ни шума, ни чада. Расставила на столе соль и специи. Приготовила нож. Открыла холодильник, мельком отметив, что он (мягко говоря, «устаревшей модели»), в отличии от плиты, справляется с обязанностями не так хорошо, и скоро придется приглашать бытового мага — полоска индикатора, отмечающая, насколько еще нам хватит наколдованного мороза, отливала синевой. Когда накопители полные или свежезаряженные, индикатора не видно вообще, он белый, как и все нутро холодящего шкафа. Потом начинает голубеть и становится все насыщеннее по мере потери заряда. До темно-синего цвета лучше не доводить, приглашать бытовика раньше — а это снова траты.

Я вздохнула, сделала мысленную пометку внести вызов мастера в список дел, которые светлому предстоит одобрить, читай — оплатить, достала яйца и бекон и вынырнула обратно, чтобы продолжить готовить завтрак. Мирная и затягивающая круговерть обыденных мыслей и дел была настолько размеренной и успокаивающей что, поддавшись этой иллюзии, на звонок в дверь я обратила внимание только потому, что до сих пор к нам никто не приходил.

— Мистер Тернер? Хорошего дня, — голос пришедшего я слышала хорошо, через открытое кухонное окно.

Увы — а может, наоборот, к счастью, — он у меня никаких ассоциаций не вызывал.

— И вам доброго дня. С кем имею честь?.. И, простите, чему обязан визитом? — а вот голос носорога слышно был слышен еле-еле, но додумать и восстановить недоподслушанное сложности не составляло.

— Мистер Тернер, вы доброволец войны с темными и герой, вы воевали и теряли близких, как и все мы, и мы прекрасно понимаем, что вы ни в чем не виноваты, и таково решение властей. Но мы, жители этого района не желаем, чтобы темная, — это слово человек за окном произнес, как выплюнул, — оставалась рядом с нами, расхаживала здесь, как у себя дома, практически на свободе и безнаказанная! Ей нечего здесь делать! После всего, что они совершили, после всего, что… Она виновна! Она… Она… — человек говорил страстно, быстро, задыхаясь своими эмоциями. Я понимала, к чему он ведет. Это было не так уж и трудно. — Она не человек, она отродье! А эта пародия на суд! Господь всемогущий, они ее отпустили! Отпустили!!!

Речь визитера становилась все быстрее, все выше, звеня болью.

— Чего вы хотите от меня? — голос носорога, наоборот, был низок и нетороплив.

— К вам у нас претензий нет, — произнес тот, другой. — Отдайте нам темную, мистер Тернер. Мы будем ее судить. Мы имеем на это право.

Внутри что-то неприятно похолодело вместе с пониманием — светлый мне не защитник. Зачем ему это — ссориться с соседями, связываться с толпой…Он уступит. Я бы уступила. Я поймала себя на том, что молча и бессмысленно пялюсь на пузырьки со специями. В голове — и в груди — было пусто. Не было ни мыслей, ни планов действий, ни вариантов спасения. Ничего. Все то, что обычно наполняло меня в критические моменты, захлестывало с головой, побуждало действовать, сейчас было вытеснено гулкой пустотой. Я устала. А может, так тому и быть? Я протянула руку и взяла баночку со специями. Повертела, разглядывая этикетку. Красный перец.