Читать «Прожорливое время» онлайн - страница 116

— Я действую от ее имени, — начал импровизировать Томас. — Точнее, как душеприказчик.

Парень нахмурился, споткнувшись на этом слове.

— Она умерла, — пояснил Найт. — Теперь я пытаюсь прояснить кое-какие детали ее дел.

— Конечно. Сюда, пожалуйста.

Томас проследовал за ним до конца вестибюля и дальше, через внушительную дверь в административное крыло, не предназначенное для доступа широкой публики. Они молча прошли мимо нескольких кабинетов до последней двери. Кивком предложив Найту садиться, парень устроился за безукоризненно аккуратным письменным столом и застучал по клавиатуре компьютера. Через минуту он спросил фамилию дамы, и Томас произнес ее по буквам. Введя в компьютер запрос, француз озадаченно крякнул.

— В чем дело? — спросил Томас.

— Даниэлла Блэкстоун, — зачитал парень с экрана. — Один ящик в год.

— На протяжении какого срока?

— Пожизненно, — ответил парень.

— Наверное, это достаточно дорого?

— Только не для нее. Она не платила ни сантима.

— Такое у вас бывает часто? — спросил Томас.

— Вовсе нет. Сам я ничего подобного не видел.

— Долго она получала от вас шампанское?

— Оно отправляется не лично мадам Блэкстоун, а ее семье, — сказал парень, оборачиваясь к Томасу. — Так ведется с тысяча девятьсот сорок пятого года.

— Вы знаете почему?

— В файле информации нет, а бумажные архивы с той поры не сохранились, — покачал головой француз.

— Почему с сорок пятого? Это как-то связано с окончанием войны?

— Косвенно, — подтвердил парень. — Подозреваю, что соглашение уходит в более далекое прошлое. Но для «Таттинже» оно началось в сорок пятом, потому что именно тогда мы приобрели несколько мелких домов по производству шампанского в Эперне. Судя по всему, договор с семейством Блэкстоун перешел к нам как раз от одного из них: «Демье».

Томас прошел мимо арендованной им машины, стоявшей у тротуара, к кафедральному собору. Когда-то это был один из самых величественных средневековых храмов в Европе, сравнимый с Вестминстерским аббатством по возрасту и по количеству коронаций. Однако во время Первой мировой войны собор был сильно разрушен артиллерийским огнем, после чего подвергся серьезной перестройке. До сих пор многие скульптуры на стенах оставались обезглавленными или посеченными осколками, и Томасу приходилось только гадать, какая же здесь разверзлась преисподняя, когда здание обстреливалось, если верить путеводителю, снарядами калибра 285 миллиметров. В книжечке также говорилось, что из сорока тысяч домов, окружавших собор, уцелело всего сорок.

Во многих отношениях собор разительно отличался от Вестминстерского аббатства. Внутреннее пространство здесь оказалось куда более свободным, не заставленным памятниками, поэтому общее впечатление создавали воздушность и величие камня, а также разноцветные блики из витражей. Еще здесь было гораздо тише. Томас побродил по прохладному массивному трансепту, восхищаясь огромными колоннами, покрытыми декоративной резьбой в виде листьев винограда, затем посидел немного, разглядывая глубокую синеву витражей работы Шагала. Это было все равно что находиться под водой и глядеть вверх, на солнце, яркие меняющиеся краски которого словно простирались в бесконечность. Чем больше Томас смотрел на витражи, тем четче ему казалось, что он плывет по волнам, увлекаемый течением, парит, словно дух, освободившийся от бренной оболочки.