Читать «Про крыс и людей» онлайн - страница 18

Все прошло по плану. После речи Саймана народ повел себя неоднозначно, но после выступления короля Пуччи, который «с тяжелым сердцем признает, что это единственный путь для родного униона и всей конфедерации в целом» ободрились, смирились с единым духом. После этого в работу включилась артиллерия шоу-бизнеса, которая тщательно сровняла с землей любые конструкции сомнений, подготовив плацдарм для возведения на нем каноничных замков из воздуха. Народную реку гнева, как и планировалось, пустили по другому руслу, заодно затопив последние островки здравого смысла. Сакс и команда облегченно выдохнули, король радостно предвкушал маленькую победоносную войну, народ кутил и горел, объединённый общим стремлением, поднимая в атмосферу черный чад квасного патриотизма, гордости и праведного гнева. В общем, все остались довольны. Лишь один Сайман ничего не чувствовал по этому поводу, внутри него было пусто и безжизненно.

Следующая неделя прошла для Саймана словно в тумане. Полным ходом шла тотальная мобилизация призывников и разная другая предвоенная суматоха, в том числе форсированный массивный распил военного фонда. Так как комиссия теперь находилась под неусыпным, круглосуточным вниманием общественности, подобная финансовая активность ее членам теперь была недоступна, хоть они и были ближе всех к заветным средствам. Оттого было особенно обидно. Осознание этого факта весьма огорчало большую часть команды, в особенности Сакса, который сделался еще более нервным и злым, чем обычно. Все чаще он срывался на подчиненных, в особенности на Саймана. Впрочем, Саймана это уже не слишком волновало. Для него все как-то потеряло значение. Он смотрел на крыс вокруг, которые целый день бегают, подписывают какие-то бумаги, собираются на совещания, координируют действия, тратят умственные и временные свои ресурсы на поддержание жизни глиняного голема, который должен был по каким-то причинам двигать руками и ногами, открывать рот и вообще всячески имитировать реальное существование. И самое страшное и непонятное для Саймана было то, что имитация жизни голема подпитывалась настоящими жизнями его сородичей, для которых, что иронично, жизнь голема была куда реальнее их собственной. А точнее, они и видели себя только тогда, когда смотрели в отражение его пустых стеклянных глаз. Потому Сайман как-то потерял веру в реальность и вообще перестал отличать одно от другого. Вот, кажется, он видел тщету и глупость перед собой, нечто ненастоящее, выдумку и бред, но все вокруг держат сие за чистую монету до такой степени, что вправду начинает казаться настоящим. А может им и быть? Уже не разберешь. Проклятая неоднозначность этого мира, которая раскрывается внутри наших голов и задает загадки, на которые, будь оно неладно, словно в насмешку, дает такие же неоднозначные разгадки. И отчего мы не имеем возможности существовать без определенности всего на свете внутри себя? Куда бы проще стало жить. Так он ощущал себя в ту пору.