Читать «Про крыс и людей» онлайн - страница 17

Немногим позже весь состав комиссии, закончив последнюю подготовку, дружно отправился на площадь, где Сайман должен был зачитать обращение, затем выступить король Пуччи, а уже потом начаться процедура всеобщего голосования и последующая этому процессу бюрократия. Ну а закончиться мероприятие должно было большим концертом всех звезд эстрады с ободряющими песнями и напутствиями от народных любимцев с целью создания необходимого настроения, да и вообще, чтобы подогреть кашу в головах до нужного, для неадекватного восприятия реальности градуса. В общем, всё в лучших традициях свободного крысиного общества.

Сайман Куцехвост стоял за массивной трибуной, а перед ним расстилалась огромная поляна, до отказа заполненная разношерстными в прямом и переносном смысле собратьями. Их было так много, и стояли они так тесно, что казались единым, неведомым существом, трепещущим и гудящим от возбуждения. «Вот же она, большая крыса», – подумал Сайман. Вот только совсем не духовная, а наоборот, мирская, бесформенная и глупая. Его разрывало изнутри противоречие. С одной стороны, ему было жалко этих неразумных крыс, которым всю жизнь пудрят мозги и эксплуатируют, с другой стороны он испытывал жгучую ненависть к ним ж за их невежество и нежелание разобраться и задуматься хоть над чем-нибудь, что лежит глубже их основных потребностей и инстинктов. Поэтому чувства его были не однозначны и оттого особенно мучительны. Вот у Сакса, который стоял чуть поодаль от него, наверняка сомнений на этот счет не было. Он считал весь этот народ кормом и удобрением для почвы, на которой будут прорастать его славные, жизнеспособные гены и потому относился к ним соответственно. Ни жалости, ни сожалений. Они ведь просто исполняют свое предназначение, это нормально и естественно. Эх, если бы только Сайман мог до них достучаться, сказать что-нибудь такое, чтобы они поняли, прозрели…но чем больше он смотрел на беснующуюся толпу, тем сильнее понимал, что стальная клешня единого духа крепко-накрепко держит их рассудок и лепит из него тот сосуд, что больше подходит для заполнения лапшой в условиях текущей геополитической и экономической ситуации, которую и реализуют такие, как Сакс и прочие, равные ему. Хотя, если быть честным, до недавнего времени он и сам был таким же, точно как они, плясал под дудку, искренне веря, что все это, вот это, вокруг него действительно важно и имеет какое-то сакральное и бытийное значение. Теперь он узнал, увидел, как бывает на самом деле. Но всем не покажешь, хотя бы потому, что некоторым показывать бесполезно. Они ведь ничего не хотят видеть. Им уютно в своих конформистских гнездах, сплетенных из предсказуемой рутины, милых сердцу традиций, ритуалов и обычаев, создающих иллюзию упорядоченности, безопасности и оправданности от результатов своего путешествия, а точнее бесцельного дрейфа через океан жизни.

А как бороться с этой напастью, Сайман не знал. Как заставить крыс стремиться к чему-то высокому и где им для этого брать силы, которых едва-едва хватает на каждодневную борьбу за физическое присутствие в этом мире, он не представлял. Тут он подумал, что очень устал и что они все, вероятно, тоже очень устали и хотят лишь забыться, спрятаться от своей усталости, накопленной за бесконечные дни постоянного страха, переживаний и тяжелой, бессмысленной возни. «Ладно, может, в этом вы найдете для себя отдушину и упокоение, смысл жизни, который скомпенсирует болезненные метания ваших судеб. Все-таки это гуманнее, чем рассказать вам то, с чем вы не справитесь и смотреть, как вы захлебываетесь ужасом и отчаянием. Плывите по радужной реке самообмана в страну безвременья и небытия, там все одно, уже ничего не будет иметь значения», – подумал Сайман Куцехвост, набрал побольше воздуха в грудь и твердым, уверенным голосом поприветствовал публику.