Читать «Призрачно всё...» онлайн - страница 89
Алексей Мальцев
— Ты что, предмет туалета?.. Или пилка для ногтей? Как могли тобой воспользоваться?
— Когда я в глубокой коме, то могу быть кем угодно, — перебил он ее с укоризной в голосе. — В том числе и пилкой, и предметом туалета. И ты об этом отлично осведомлена. Я — жертва!
— Ах, тебя пожалеть надо? Так вот: жалости от меня ты не добьешься! И убирайся отсюда по-хорошему!
С этими словами она все же захлопнула дверь перед Вениамином. Оказавшись одна в прихожей, прислонилась к стене и тихо расплакалась.
Раньше нужно было, Венечка, гораздо раньше. Сейчас абсолютно все человеческое меркло, бледнело перед монотонным позвякиванием инструментов, какими-то непонятными акушерскими шутками, улыбками поверх масок. Чик-чик…
Совершая убийство, женщины говорили о пилинге и ногтях. Какими после этого могут быть любовь, верность, душа, бог? Чик-чик, монотонное позвякивание… Чик-чик. К чему гвоздики, к чему слова? Когда отсасывающе-хлюпающие звуки, словно пылесосом кто-то решил за диваном пыль собрать, по частям уничтожили плод их с Вениамином любви.
К чему слова? Зачем цветы? Что они могут изменить?
Хотя вычеркнуть из головы все: улыбку, взгляд, робость при первой встрече ох как непросто. Но надо. Вениамин — он, как первоклассник. Ухаживал за ней, как ее отец когда-то ухаживал за ее матерью. Кристина помнила рассказы, слышанные в детстве.
Были цветы и свидания, многочисленные походы в театры и кино, на выставки и концерты. Если заново переписать летопись их с Вениамином любви, получится классический сентиментальный роман в строгих традиция Бунина или Тургенева, Лескова или Куприна.
И теперь все это — забыть? Вычеркнуть из памяти, как несбыточную сказку о дельфине и русалке. Как ошибку молодости. Господи, ну, зачем он пришел, да еще с цветами?! Кто его просил?
* * * *
Кристина сидела в утреннем трамвае, неторопливо пересекающем Комсомольскую площадь, и по лицу у нее бежали слезы. На работе посыплются вопросы, почему глаза припухшие… Как она выйдет к читателям, как будет с ними разговаривать? Что с ней случилось после прерывания беременности? Откуда эта плаксивость, меланхолия? Вектор жизни слегка сменился, она как бы начала движение в другом направлении. Что сделано, то сделано. Убитого во чреве ребенка не вернешь. И — хватит об этом! Впереди — работа, работа и еще раз работа.
Сидевшая рядом с ней женщина указала на стайку девушек, пытающихся поймать такси на улице Ленина:
— Путанки возвращаются после ночной смены. Сверхурочные отработали, сейчас подмыться и спатеньки. Вот жизнь!
— Кто как на хлеб зарабатывает. Кто как… — поддержал мысль седовласый мужчина лет шестидесяти, стоявший в проходе. — Совсем потеряли стыд и совесть… Сталина на них нет.
Скользнув взглядом по голосующим на обочине девушкам, Кристина чуть не вскрикнула: одна из путан была ей хорошо знакома. Именно с ней девушка коротала долгие часы в ожидании неприятной манипуляции в гинекологическом отделении. Она еще нарекла ее кисловатой болотной ягодой.