Читать «Праздничная культура Вологодского края» онлайн - страница 109

— Святы боже, Святы крепки, Святы бессмертный, Помилуй мой! Вечная память (2 р.), Помянуть за упокой, Человек-то был какой! (вар.: Вецьная память, Бесконецьная жис(т)ь! Упокой, господи, душу нашу —

д. Фоминская Верхов.)

(дд. Борисовская Кирил., Павшиха, Часовное, Лисицинская).

В дд. Цибунинская, Пеструха, Липин Бор пели «Господи, помилуй», добавляя «кто чево сумеет смешное»; «другой раз и матюки заворотят» (д. Пеструха). Брань в таких ситуациях некогда выполняла магическую роль: считалось, что она отпугивает всякую нечисть, предохраняет, в частности, участников церемонии от последствий опасного для них контакта с мертвецом. Такой же смысл имела замена имени. Например, в дд. Липин Бор, Лисицинская, Горка (Хар.), отпевая покойника, поп произносил: «Господи, помилуй / Усопшего раба (имярек)!» — называя при этом любое, произвольное имя (Сидор, Потап, Афанасий), что должно было отвести неприятные последствия «отпевания» от того, кто исполнял роль покойника.

С этой же целью перечисляли поименно («отпевали») всех присутствующих, браня тех, кого недолюбливали:

— Господи, помяни: Трех Матрен, Луку с Петром, дядюшку Захара, Сашечку и Маню, Починочнова Ваню, Гришу Хомоськово, Игнашу Притовсково, Микиту Рогоськово, Фиста Молодьсково, Ваню Каличёнка, Он же и Романёнка, Митю колдуна, Евдисея бя…на. Помяни, Господи: дядюшку Трифона, Старушку Ф……, Сидора да Макара, Скривёна мать Захара.

(с. Раменье Кирил.)

Оплакивание могло перемежаться шутливыми диалогами вроде: «Милушка, о чем ты плачешь? — О муже. — На ково твой муж-то был похож? — На назёмные (=навозные вилы!» (д. Ромашево Кирил.).

Этот диалог представляет из себя сокращенный вариант популярной шуточной песни, которая, видимо, также могла исполняться во время оплакивания «покойника», хотя Н.Иваницкий, записавший текст этой припевки в конце века, таких указаний не делает:

— Баба деревенска в лаптях, куда ты пошла?

— На поминки, мой батюшка, на поминки.

— А кого ты поминать-то пошла?

— Мужа, мой батюшка, мужа.

— А как у тя мужа-то звали?

— Не знаю, мой батюшка, не знаю.

— Да на что имя-то его похоже?

— На вилы, мой батюшка, на наземные.

— Так не Вилантий ли муж-то был?

— Вилантий, мой батюшка, Вилантий.

— Каким он промыслом-то занимался?

— Скрипошник, мой батюшка, балалаешник.

— Какие он песни по скрипке пел?

После этой части песни, исполнявшейся «протяжно», шли шуточные припевки, которые пели «быстро, о притоптыванием».

— Уж ты, Фёкла, белая, Зачем глупо сделала? Раз, два, три, люли! Зачем глупо сделала. Горюна прогневала, Чёрного, горбатого, Горюна проклятого? Завсе вижу пьяного У Никахи в кабаке, В изорванном шубняке. Зеленое вино пьёт. Горюна домой зовет: — Ах ты, сукин сын, мотушка, Все ты пропил, промотал, Всё на картах проиграл! К столу овцу привязал, Журавля на маште взял. Журавли-то долгоноги Не нашли домой дороги, Шли стороной, Боронили бороной. Борона золезная, Поцелуй любезная!

(д. Печенга)