Читать «Праздник лишних орлов (сборник)» онлайн - страница 4

Александр Бушковский

– Да уж.

– Что лучше? В монастыре не сахар, но туда силком не тянут. А уж в тюрьму неохота ужасно. Терпеть к себе, как к собаке. Когда мы к Фоме в монастырь первый раз с Горем ездили, он посмотрел все внутри и говорит: «Ну что я могу сказать: общий режим». Но люди там хотя бы делают вид, что хорошо к тебе относятся. Да и на свободу можешь уйти, в изолятор не закроют. Зато и сорваться легче, чем в зоне. Самому себе слабостей позволить. Запить, к примеру. Хотя Фома больше себе ничего не разрешает. Не курит. Женщинами не оскверняется. Потом обратно вернется, если не посадят, и снова будет молиться или еще как-то мучиться. Но лучше, думает, так, чем пойти вразнос на воле. Или стать бичом и спиться, а?

– Кто знает… Бичи тоже разные бывают, как и монахи, наверное.

– А вот Горе промаялся целых десять лет, вроде как успокоился, остепенился, женился даже. Сын родился.

– Видать, о себе думает, не о жене. О жене бы думал – дочка б родилась…

– Почему это?

– Так, примета.

– Херня. Может, это жена о нем думает… Нашел себе дело подходящее. Сигнализации устанавливает. Фирму открыл. Сам директор. Чё не жить?

– А порой так запьет, хоть святых выноси. Говорит, до того иногда доходит, что обратно в тюрьму хочется… А я? Чего психую? Что я им, мама с папой? Думал я, думал, никакого ответа в голову не приходит. Скорее всего, просто кайф мой обламывается. Мне ведь как хочется? Чтоб на работу с удовольствием, домой тоже, чтоб нервы не трепать, а тут они мне кишки на кулак мотают. Себе тоже. Я уж давно не пионер, чтоб быть всегда готовым, но и сидеть сложа руки не готов, когда помочь им требуется… Что человеку для счастья надо? Сидеть перед телевизором с пивом и чипсами или приключений, что по тому телевизору показывают? Что об этом вы, писатели, в книжках пишете? Как свои романы начинаете? «Евгений вышел из дому и посмотрел вдаль» – так, что ли?

– Ну да, примерно так.

– А дальше?

– Дальше легче. Главное – выйти и посмотреть. Там все и увидишь. И орелика своего найдешь. Ты, когда на остров к Фоме едешь, как себя чувствуешь?

– Праздника жду.

– Вот! В том-то и…

– Похмелья боюсь. Когда придется уезжать и еще год не видеться. Иногда два. Бывало, и три.

– Но ведь ждешь же. Вот и будет тебе праздник.

Берсерки

Хоть они и были салаги из начальной школы, все звали их Славян и Мишган. Не Славик и Мишенька, а Мишган и Славян. Даже скорее Мижган, такой был звук, как в слове «жги». Звали их так, потому что на первый взгляд они казались не по годам серьезными и даже угрюмыми и держались вместе, не будучи братьями. Не были пугливыми, как другая мелюзга. От старших в случае чего не удирали, а стояли рядом на том месте, где их застигла опасность, хмурили брови и руки держали в карманах. Славян был выше, а Мижган плотнее. Как суслик и хомяк.