Читать «Право на рождение (Дилогия)» онлайн - страница 17

Алисон Вилер, симпатичная рыжеволосая девочка, в будущем, вероятно, лучшая выпускница нашего класса, подняла руку.

— Мисс Вилер, на моих уроках не требуется поднимать руку. Я бы предпочел проводить их в форме обсуждения.

— Хорошо, — сказала Алисон, опуская руку. — «Сухой закон» — это другое наименование для первого запретительного законодательства, действие которого длилось с 1920 по 1933 и ограничило продажу и употребление алкоголя в США.

— Очень хорошо, мисс Вилер. Есть ли в классе мужественная душа, которая осмелится высказать предположение, почему я решил начать наш учебный год с урока о «сухом законе»?

Я попыталась не обращать внимания на то, что все мои одноклассники уставились на меня.

Наконец Чай Пинтер, главная сплетница класса, предположила:

— Возможно, это имеет отношение к запретам на шоколад и кофеин в наши дни?

— Дзинь! Ты не настолько глупа, как может показаться, — провозгласил мистер Бири. Оставшееся время до конца урока он читал лекцию о «сухом законе», о том, что трезвенники верили, будто запрет на употребление алкоголя волшебным образом решит все проблемы общества, избавит от бедности, насилия, преступности и так далее. И движение трезвости одержало победу — в удивительно короткие сроки, так как совпало с другими мощными движениями, большинство из которых не имело отношения к алкоголю. Алкоголь был всего лишь поводом.

Я знала о запрете на шоколад совсем немного, так как он был введен еще до моего рождения, но во всем этом было много похожего на «сухой закон». Папа всегда говорил мне, что в самом по себе шоколаде нет ничего дурного, он лишь попал в водоворот, включающий продукты питания, наркотики, вопросы здравоохранения и деньги. Наша страна выбрала шоколад, так как людям, облеченным властью, надо было что-то бросить, а без шоколада они вполне могли прожить. Папа когда-то сказал: «Каждое поколение крутит рулетку, Аня, и сектор, в котором окажется шарик, объявляют „добром“. Самое смешное, что никто не подозревает, что она вращается и каждый раз шарик оказывается в другом месте».

Я все еще думала о моем отце, когда осознала, что мистер Бири обращается ко мне по имени:

— Мисс Баланчина, не хотите ли вступить в спор о том, почему «сухой закон» был в конце концов отменен?

Я прищурила глаза:

— Почему вы спрашиваете именно меня?

Мне хотелось, чтобы он высказал это вслух.

— Только потому, что я не слышал, чтобы вы принимали участие в дискуссии, — соврал мистер Бири.

— Потому что людям нравилось пить свое виски, — глупо сказала я.

— Это правда, мисс Баланчина. Но есть еще кое-что помимо этого. Возможно, что-нибудь из личного опыта?

Я начинала ненавидеть этого человека.

— Потому что запрет чего бы то ни было ведет к появлению организованной преступности. Люди всегда найдут способ добыть то, что им надо, и всегда будут преступники, готовые им это предоставить.

Прозвенел звонок. Я была рада, что все закончилось.

— Мисс Баланчина, — позвал меня мистер Бири. — Задержитесь ненадолго. Меня беспокоит, что мы с вами не очень хорошо начали этот год.