Читать «Правильная жизнь, правильная смерть.Тибетское учение о реинкарнации» онлайн - страница 17

То, на что я показываю пальцем, когда говорю "Я", перестает быть мной, после того как я отделяюсь от тела. Это больше не я, это мое мертвое тело. Но при жизни я отношусь к своему телу как к самому драгоценному, что у меня есть. Я забочусь о нем, слежу за ним и не могу выносить даже самую крохотную боль.

Сознание покидает тело, потому что тело становится непригодным. И тогда бардо ведет к перевоплощению. Это как переселение или как пересадочная станция, где вы садитесь на следующий поезд.

Во время смерти мы переходим из жизни в бардо, а из бардо - в следующее перевоплощение. Как мы это делаем? Что именно переходит? Это очень тонкое продолжение нас, своего рода тончайшее сознание, энергия, едва уловимая, словно воздух. К нему нельзя прикоснуться, нельзя увидеть его образ или свет, невозможно уловить исходящее от него излучение. Оно неуловимо для грубых материальных органов чувств, оно тоньше атомов, тоньше нейтронов. До сих пор его еще никто не измерил.

То, что продолжает жить после нашей смерти, находится за пределами и хорошего, и плохого. Оно безразлично, оно свободно от добродетели и порока. Оно покидает умершее тело и потом, рано или поздно, в обратном порядке соединяется с элементами воздуха, огня, воды и земли, с которыми оно рассталось во время смерти. Соединившись с элементами, оно приходит в следующую жизнь, обретает новый образ, начинает воспринимать свое "Я" и наконец становится другой личностью.

Карма - это сумма действий, совершенных нами в прошлом, и она идет за нами по пятам. Она - отпечаток всей нашей жизни, которая сжимается и превращается в тончайший след. Карма еще тоньше, чем память, и она невидима. Она проявляет себя, когда возникают подходящие условия.

Во время бардо люди становятся призрачны. Их сущности не имеют физических тел и принимают совершенную видимость формы тех, кем им предстоит стать в следующей жизни. Эти существа могут видеть друг друга, но мы их увидеть не можем, потому что у нас есть физическое тело. Между нами и ими как будто бы натянут занавес.

Природа бардо такова, что в нем вы почти не ограничены в своих перемещениях. У вас все еще есть тело, но это уже не физическое, а тонкое, ментальное тело, поэтому оно способно свободно перемещаться. Вы отправляетесь вслед за вашими мыслями куда угодно, и это путешествие может быть неудержимым. За очень редкими исключениями живые люди не могут видеть или слышать вас. У вас нет способности общаться так, как это делают они.

Иногда бардовы - люди в состоянии бардо - думают, что они все еще живы. Они не знают, что умерли. Они могут видеть своих друзей или близких, которые плачут и кричат, и они могут обращаться к ним, утешая: "Не плачь, не плачь. Что ты плачешь?" Но они не получают никакого ответа, и это огорчает их. Они могут пойти, чтобы сесть на свое обычное место за обеденным столом, но обнаружат там кого-то другого. Им не подадут еды, и они удивятся: "Что я такого сделал? Почему они не обращают на меня внимания?" Бардова чувствителен, а его существование в бардо непрочно. Любое огорчение может убить его и отправить в очередную жизнь в бардо. Таковы муки в этом состоянии.