Читать «Почётная шуба (Повесть, рассказы)» онлайн - страница 19
Николай Павлович Исаев
Таковым бессмертным актом завершилась любезная нам Эпопея.
А куда же подевалась истинная государева шуба? — спросит читатель-аккуратист.
Верно: подменил ее осьмилетний англичанин! Но не буду зря поносить английскую корону, ибо сей англичанин был самозванец…
Более того, не одежды человечества носились на гнусных костях, но одежды Дьявола, в обиходе — чертовы одежды!
Черт всегда юлит по Петербургу, прикидываясь то извозчиком, то зевакой-прохожим, то дамой.
Не знаю такого времени, когда черт спит в Петербурге.
Подменив шубу, он обрадовался резко ударившему морозу, накрылся ею сам и, боясь справедливого возмездия, отправился по льду через Финский залив, где и провалился в полынью между льдин.
Однако выплыл (он и в огне не горит), хотя шубу потопил.
Шуба после шторма выплыла на берег шведский. Шведы ее просушили и представили ко двору, где она и была разнесена на лоскутья во время одного из Экспромтов, имевшего при дворе быть.
СОБАКЕ — СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ
Алексей Алексеевич Полотенцев лежит у себя в комнате на плоском диванчике и развивает, и развивает свою любимую мысль.
Мысль эта состоит собственно в том, что жизнь у любой собаки должна проходить в конуре и во дворе… под сумеречным осенним небом и пронизывающими до костей ветром и дождем.
— Да, да, собаке — собачья жизнь!!! — довольно шевелит губами Полотенцев.
Мысль эта каким-то чудесным образом проникает сквозь стену и оказывается в соседней комнате. Там, на широкой, как саратовская степь, кровати лежит болонка Эльжбета, вся в кружевах и с голубым бантом. Глаза болонки постепенно наполняются слезами.
— Да, да, собаке — собачья жизнь! — убежденно повторяет про себя Полотенцев. — На натертой шее при малейшем движении гремит тяжелый ржавый ошейник… Дышать трудно, дыхание затруднено. Это уже не дыхание. Хрип один. Есть хочется постоянно. Лютый голод!
Полотенцев с некоторой надеждой выходит на кухню.
Между тем тело болонки начинает вздрагивать, и вот уже она рыдает навзрыд.
— Боже мой! Что это? Неужели опять! — вскрикивает жена Полотенцева и начинает истерически расчесывать белую кудрявую шерстку Эльжбеты на лапках.
Полотенцев ни с чем возвращается с кухни, вновь ложится на свой плоский диванчик и прикрывается наполовину сизым половичком.
— Хозяин всегда строг, молчалив. В руках у него суковатая большая палка. Чуть что не так — обламывает ее обо пса! И выбирает в ближнем лесу другую, — рассуждает мысленно Полотенцев.
При описании суковатой палки болонка на мгновение замирает, но после выбора новой в ближнем лесу с ней опять истерика.
— Изверг, изверг… — шепчет жена Полотенцева, прижимая Эльжбету к груди.
— Но главный враг пса — волк! — убежденно восклицает Полотенцев. — Брянский ли, тамбовский ли — волк! Чу… да это он воет в двух шагах за забором. Это его один глаз полыхает в ночи!
Эльжбета теряет сознание, жена Полотенцева звонит маме…
— Но это все цветочки! Ягодки будут впереди, — обещает мысленно Полотенцев. И переносится в Клондайк, в суровую страну суровых золотоискателей.
