Читать «Похвала тени (рассказы)» онлайн

Танидзаки Дзюн-Итиро

Похвала тени (рассказы)

Дзюнъитиро ТАНИДЗАКИ

ПОХВАЛА ТЕНИ

Анонс

Танидзаки Дзюнъитиро (1886-1965) остается одним из самых популярных японских прозаиков на Западе. Блестящий стилист и эстет, он сумел передать в своих пронизанных эротизмом произведениях магические чары "дьявольской красоты".

Комментарии. И. Львова

СОДЕРЖАНИЕ

Слово о писателе. Т. Григорьева

РАССКАЗЫ:

ТАТУИРОВКА. Перевод А. Долина

ЦЗИЛИНЬ. Перевод В. Мазурика

МАЛЕНЬКОЕ ГОСУДАРСТВО. Перевод И. Мотобрывцевой

ЛИАНЫ ЁСИНО. Перевод И. Львовой

РАССКАЗ СЛЕПОГО. Перевод И Львовой

ИСТОРИЯ СЮНКИН. Перевод А. Долина

ПОХВАЛА ТЕНИ. ЭССЕ. Перевод М. Григорьева

Словарь японских слов

СЛОВО О ПИСАТЕЛЕ

В чем сила Танидзаки? Эту силу ощущаешь, читая его вещи: они не отпускают. И трудно сказать, почему именно. Слово ли обладает магической силой или то, о чем рассказывает писатель. Талант, видимо, всегда тайна, рассудок здесь бессилен. Тогда нужно ли "Слово о писателе", которого звали Танидзаки Дзюнъитиро и который родился в 1886-м и скончался в 1965 г.?

О мастерах писать непросто. Сколь ни верна истина, что повести говорят сами за себя, однако есть в национальном творчестве нечто особое, что обусловлено традиционным образом мышления и потому нуждается в комментарии. Талант непостижим, но то, что питает его, позволяет ему осуществиться, что переходит из поколения в поколение - гений или дух народа, - доступно знанию.

Танидзаки не вошел бы в мировую литературу, если бы не был национальным писателем, воплощающим вековую традицию. Но раз Танидзаки вошел в мировую литературу, значит, он говорит на том языке, который в принципе доступен каждому. Национальное достояние не может не быть всеобщим, и именно потому, что оно национально; так и личность писателя не может быть истинной, если не исходит из национальных глубин. Наверное, талант для того и приходит в мир, чтобы потенциально всеобщее сделать действительно всеобщим.

Танидзаки национальный и очень личностный писатель. С одной стороны, он, можно сказать, пропустил через себя всю японскую классику, к которой приобщался с юных лет, с другой - каждый раз воплощал в слове то, что бередило его душу. Акутагава Рюноскэ восхищался его образованностью уже тогда, когда Танидзаки находился в начале пути и был увлечен европейцами: "Его классическое образование удивительно глубокое, что обнаруживается в его стиле... среди всех японских писателей только Мори Огай знает классику так же, как Танидзаки Дзюнъитиро". Действительно, читая повести Танидзаки, узнаешь мир хэйанских повестей - моногатари (IX-XII вв.), старинных хроник, самурайских эпопей (XIII-XIV вв.), театров Но, Кабуки, "развлекательной" прозы горожан эпохи Эдо (старое название Токио) XVII-XIX вв.

Каким же знанием о прошлом нужно обладать, чтобы так естественно и живо рассказать о делах минувших, заставить читателя поверить и вновь пережить не только события, но и движения души далеких предков, которые вовсе не кажутся далекими! Но сказать, что Танидзаки знал японскую классику, - значит сказать слишком мало. Он, видимо, умел и жить в другом времени, в другом измерении. Можно сказать, что он преодолел притяжение времени, по крайней мере не попал к нему в плен. Он возобладал над временем, а не время над ним. Он мог легко переноситься в мыслях и чувствах в отдаленную жизнь, ощущать себя одновременно и в мире прошлом, и в мире нынешнем. Традиционное японское мировоззрение - синтоизм, буддизм, даосизм - приучало Танидзаки к мысли о несуществовании (или об относительном существовании) времени, располагало к восприятию времени как "вечного теперь" (накаима). Есть только вечность, которая дает о себе знать в виде отдельных мгновений. Но каждый миг вечности не похож на другой, иначе он не был бы вечным.