Читать «Посмертные мытарства» онлайн - страница 36

- Уму непостижимо! Сколько же его уже здесь держат?

- Да месяца полтора, - равнодушно отвечал привратник, пожав худыми плечами.

- Ах-ах! - раскудахтался новоявленный заступник. - Подумать только, какая страшная ошибка! А какие чудовищные условия для такого важного сотрудника! Но ничего, мы уходим немедленно! Теперь я беру тебя под свою опеку, Никодим! Положись на меня и всё будет хорошо!

И с этими словами бес начал настойчиво подталкивать пленника к выходу. Никодим молча повиновался и, едва переставляя ноги, и поплёлся в указанном направлении. Думать об обещанной "должности" ему не хотелось, да и вообще было всё равно, ибо, как казалось, хуже быть уже всё равно не могло.

Однако с этого момента с Никодимом стали обращаться, как с дражайшим гостем. С ним даже чуть ли не носились, не давая ни толком опомниться, ни призадуматься о своём положении. Коммивояжёра, как выяснилось, звали Нутлоб, и он всячески лебезил перед своим подопечным и старался ему угодить. Из зловонной ямы Никодима сразу же проводили в чисто убранную гостиницу, буквально впихнули его в горячую ванну с густой пеной и ароматическими маслами; растирать его пришли две служанки жутковатого вида (мохнатые бесовки с вульгарно обнажёнными, однако отвисшими до пупков грудями), смотреть на них было тошно, зато с работой они справлялись отлично. После мытья бывшему узнику предоставили свежую одежду (длинное облачение и брюки из грубой, но ярко и безвкусно раскрашенной ткани), его накормили и даже налили стакан сухого красного вина, от которого итак туго ворочавшиеся мозги Никодима совсем разомлели и раскисли. Он уже вовсе ничего не понимал! Зато Нутлоб знай себе трепался без умолку: в ярких красках расписывал все прелести должности старшего помощника при храме, обещал чуть ли не золотые горы и карьерный рост, туманно подмигивал, упоминая какие-то ещё "широкие возможности" и "перспективы" на этом месте. Слушая его непрестанный трёп, Никодим смутно ощущал, что разум потихоньку ускользает в какую-то пустоту и неудержимая сонливость сковывает всё тело. Так под непрестанную болтовню своего благодетеля он, сидя прямо за столом, провалился в глубокий сон без сновидений.

После памятной ночи, проведённой со своим неожиданным спасителем, Алёна оказалась в затруднительном положении: с одной стороны, вечный приговор к бесцельному блужданию по Аду был наконец-то снят, она освободилась от проклятой броши, но, с другой стороны, метод её спасения серьёзно расходился с основами христианского вероучения, посему безоговорочного прощения ей никак не обеспечивал. Алена спрашивала себя, как бы она действовала, окажись снова в той же комнате с Никодимом? И не могла убедить даже себя саму в том, что поступила бы как-либо иначе. С самого первого взгляда она увидела в нём нечто особенное, неповторимое, манящее, а потом, оказавшись с ним в интимной обстановке, просто не смогла устоять. "Да я просто падшая женщина!" - была первая её мысль после того, как она открыла глаза в этом новом месте. И горячий стыд обжёг её лицо, окрасив ярким румянцем. Да, сейчас она раскаивалась в содеянном, винила во всём себя - себя одну. А ведь этот человек тогда проходил мытарства, а она своими действиями могла серьёзно подпортить ему счёт. Да и к собственному спасению, видимо, она не приблизилась, судя по окружавшей её ныне печальной картине. Оглядевшись вокруг, Алёна отметила голые стены прямоугольной полупустой комнаты, выкрашенные масляной краской, грязное окно, за которым медленно плыли сероватые сумерки, несколько дверей, в углу стоял письменный стол с обшарпанными углами, какие-то бумаги и папки громоздились на нём в беспорядке. У правой стены своим видом окончательно наводила тоску старая, рваная по краям кожаная кушетка грязно-коричневого цвета. Сама Алёна отчего-то оказалась одетой в просторный белый халат с двумя карманами. Ничего не понимая, она беспомощно повертелась на месте и только собиралась толкнуть дверь, чтобы выйти в длинный мрачный коридор, видневшийся за нею через стекло, как та вдруг сама распахнулась, и двое санитаров торопливым шагом вкатили в приёмную железную кровать на колёсиках; активно переговариваясь на ходу, они бесцеремонно оттолкнули растерявшуюся у них на пути Алёну, и один из них стал деловито отдавать распоряжения: