Читать «Последняя из единорогов» онлайн - страница 93

И тогда она закрыла глаза, но и закрыв, не смогла отогнать видения. Бронзовокрылое существо с лицом старой ведьмы повисло над ней, лепеча и смеясь, и мотылек сложил крылья, норовя нанести удар. Красный Бык молча брел по лесу, отводя бледными рогами голые ветви. Король Хаггард ушел, она ощутила это, но глаз все равно не открыла.

Лишь долгое время спустя, а может быть, лишь краткое, она услышала за собой голос волшебника:

– Тише, тише, все кончилось.

Она и не знала, что издает какие-то звуки.

– В море, – сказал он. – В море. Ладно, не стоит так горевать. Я тоже не видел их, ни в этот раз, ни в другие, когда стоял здесь и смотрел на прибой. Однако он их видел, а уж если Хаггард видит что-то, значит оно здесь.

Шмендрик фыркнул – звук был из тех, с какими топор врубается в дерево.

– Не горюй. Это ведьмин замок, живя в нем, трудно что-нибудь разглядеть. Одной готовности видеть мало – необходимо смотреть неотрывно.

Он снова фыркнул, помягче.

– Ладно, – сказал он. – Теперь мы найдем их. Пошли. Иди со мной.

Она повернулась к нему, пошевелила губами, пытаясь что-то сказать, однако с них не сошло ни слова. Зеленые глаза чародея изучали ее.

– У тебя мокрое лицо, – встревоженно сказал он. – Надеюсь, это водная пыль. Если ты очеловечилась до того, что можешь плакать, то никакая магия в мире… нет, это должна быть пыль. Иди со мной. Пусть это будет пылью.

XII

Часы в огромном зале замка короля Хаггарда пробили шесть. На самом деле времени было немного за полночь, однако темнота в зале сгустилась по сравнению с шестью или полуднем. Обитатели замка определяли время по различиям в ее оттенках. В некоторые часы зал оставался холодным просто из-за недостатка тепла и темным по причине отсутствия света, воздух его был спокоен и затхл, камни смердели старой сыростью, поскольку окна здесь отсутствовали и очистительный ветер в зал проникнуть не мог. Это были дневные часы.

А ночью, как некоторые деревья весь день запасают живящий свет, долгое время удерживая его на исподе листвы и после захода солнца, вот так же и замок заряжался, заполонялся тьмой, переполнялся ею. И тогда огромный зал холодел неспроста, тогда спавшие днем мелкие звуки пробуждались, чтобы стукотать и скрестись по углам. Ночью старый запах камней поднимался, казалось, из глубоких подполий.

– Зажги свет, – сказала Молли Грю. – Прошу тебя, ты можешь сотворить свет?

Шмендрик пробормотал нечто краткое и профессиональное. В первый миг ничего не произошло, но затем странное, землистое свечение начало растекаться по полу, засеяв зал тысячью торопливых осколков, посверкивавших и повизгивавших. Мелкие ночные зверьки замка засияли как светляки. Они шныряли по залу туда и сюда, их слабый свет создавал быстрые тени, от которых тьма становилась даже более холодной, чем прежде.

– Лучше бы ты этого не делал, – сказала Молли. – А погасить их нельзя? Во всяком случае тех, лиловых, с… с ногами, по-моему.

– Нет, нельзя, – сварливо ответил Шмендрик. – Утихни. Где череп?

Леди Амальтея видела, как череп ухмыляется с верха колонны, маленький в тенях, точно лимон, и тусклый, как утренняя луна, однако ничего не сказала. Спустившись с башни, она так и не произнесла ни слова.