Читать «После заката (сборник)» онлайн - страница 60

Какой приторможенный, а? Сама Дженет – которую звали Джакс в колледже Сары Лоуренс и в драматическом кружке, которая лучше всех владела искусством французского поцелуя, курила «житан» и притворялась, что получает удовольствие от текилы, – испугалась куда раньше, еще до того, как Харви помянул вмятину на машине Фрэнка Фридмана. Сейчас, думая об этом, она вспоминает недавний, не прошло и недели, телефонный разговор со своей подругой Ханной, разговор перекинувшийся в конце концов на страшилки про болезнь Альцгеймера. Ханна звонила из города, а Дженет сидела у окна в гостиной, любуясь их прекрасным участком в один акр и чудесными растениями, от которых у нее свербело в носу и слезились глаза, и еще до того, как речь зашла о болезни Альцгеймера, они говорили о Люси Фридман, потом о Фрэнке, а потом кто-то – вот только кто? – сказал: «Если он не перестанет садиться за руль пьяным, точно кого-нибудь собьет».

– Потом Триша произнесла что-то вроде «лицо» – по-моему, это называется выпусканием слога, ну, когда у человека теряется в речи слог? – но дело было во сне, и я понял, что она говорит «полиция». Я спросил, при чем тут полиция, что она хочет сказать… и сел. Прямо вон там. – Харви указывает на стул в нише, где стоит телефон. – Она не ответила, молчала, потом снова начала что-то шептать, какие-то обрывки слов. Я так на нее разозлился. Подумал, вот же притвора, какой была, такой и осталась. И тут она произнесла «номер». Так четко и ясно. И я сразу понял: она хочет сказать, что полиция позвонила ей, а не нам, потому что у них нет нашего номера.

Дженет тупо кивает. Они сами два года назад попросили дать им незарегистрированный номер, потому что Харви постоянно названивали репортеры – из-за скандала с «Энроном». Причем звонили обычно вечером, ближе к обеду. Не то чтобы Харви имел к «Энрону» непосредственное отношение, просто он специализировался на крупных энергетических компаниях. Несколько лет назад, когда всем верховодил Клинтон, а мир (по ее скромному мнению) был немного лучше и безопаснее, Харви даже входил в президентскую комиссию. И что бы она ни думала о муже – а ей теперь не нравилось в нем многое, – одно Дженет знала точно: в одном мизинце Харви больше честности, чем у всех энроновских проходимцев, вместе взятых. Честность порой утомляет, но Дженет знает ей цену.

Стоп, а разве полиция не может получить номер незарегистрированного телефона? Может быть, и нет, особенно если они спешат что-то передать кому-то или кого-то разыскать. К тому же сон ведь не обязательно должен подчиняться логике, так? Сны – стихи из подсознания.

Она не в силах больше просто стоять, а потому идет к двери и смотрит на их улицу, Соуинг-лейн – миниатюрную копию того, что, по ее представлению, и является Американской Мечтой. Какое тихое утро! Как блестят росинки на траве! Но сердце громыхает молотом в груди, и пот катится по лицу, и она хочет сказать, чтобы он перестал, замолчал, не рассказывал этот жуткий кошмар. Она хочет напомнить ему, что Дженна – нет, Джен! – живет на этой же улице. Джен, которая работает в видеосалоне и слишком много времени проводит в «Тыкве», где пьет с такими, как Фрэнк Фридман, который ей в отцы годится. Что, конечно, только добавляет ему привлекательности.