Читать «После «Структуры научных революций»» онлайн - страница 222

В. К и н д и: Не могли бы вы что-то сказать о студентах и аспирантах, которые работали с вами?

Т. К у н: У меня никогда не было много аспирантов. Видимо, отчасти потому, что их всегда было мало, а отчасти потому, что я склонен запугивать их. Я очень требовательно к ним отношусь. Моими первыми аспирантами, хотя один официально получил степень не под моим руководством, были Джон Хейлброн и Пол Формен, который защищался под руководством Гюнтера Дюпре после моего отъезда, хотя диссертацию готовил у меня. Джон едва не защитил диссертацию по физике, однако заболел и во время болезни прочитал книгу Торндайка «История магии и экспериментальной науки». После этого он решил, что хочет стать историком науки.

Я мог бы перепутать этот случай с другим, который произошел в Беркли, когдая еще не читал учебных курсов. Зашел как-то ко мне в кабинет аспирант-философ, чтобы узнать о лекциях, и спросил: «Что вы думаете о Дампьерах?» Дампьеры – это однотомная история всех наук [232] , и я ответил примерно следующее: «Я никогда не мог осилить эту книгу и думаю, что она очень поверхностная». Он воскликнул: «О, а мне она кажется превосходной!»

Вот так я начал готовить аспирантов. Должен сказать, были и другие аспиранты, но ни один из них не приобрел такой известности, как Джон… Могу сказать и о работе Пола «Веймарская культура и квантовая теория» [233] . Ясно, что это не может быть верно в целом, однако он слишком многое оставил в стороне, чтобы избежать критики. Помню, когда я впервые прочитал его материалы. Это было в Принстоне. Я оставил записку на доске объявлений факультета: «Я только что прочитал самую поразительную работу из всех, какие читал после работ Александра Койре!» Вот такими были мои первые аспиранты. О Принстонских своих подопечных тоже с удовольствием расскажу.

Как показали Джон и Пол, я давал моим аспирантам историю науки определенного рода. Они оказались способны работать в этой области, что и доказали своими первыми сочинениями. Однако оба вскоре покинули эту область. Поэтому можно сказать, что у меня нет учеников. Правда, есть одно исключение – Джед Бухвальд, который хотя и не был моим аспирантом, но слушал мои лекции на последнем курсе обучения. Я, образно говоря, повернул его к истории науки, и он решил заняться ею. Однако меня огорчало, что темы, которые мне нравятся и которым я учу других, не получают продолжения. Конечно, тому есть причины, например такая: люди часто сворачивают с пути своих учителей. Другая причина – развитие самой области в сторону от той разновидности истории науки, которой я занимаюсь… занимался. Но я все еще не могу примириться с этим!

В. К и н д и: А были у вас аспиранты по философии науки?

Т. К у н: Нет, у меня никогда не было аспирантов-фило-софов. В Принстоне их не могло у меня быть, в Массачусетском технологическом институте это было возможно, но я настолько далек от основных мест работы в философии, что не получил бы одобрения коллег. Был один или два человека, начавших готовить со мной диссертацию, но я от них отказался. Один из них при нашем последнем разговоре спросил: «Вы действительно думаете, что у меня ничего не получится?» Я ответил: «Да, я так думаю». Он ушел, нашел себе другого руководителя и защитил диссертацию по другой проблематике. Для второго мы также нашли другого руководителя. Они оба были с философского факультета МТИ. Я вел семинар для философов – в Принстоне редко, в МТИ регулярно, и здесь иногда складывались очень хорошие отношения. Об этом еще можно будет поговорить.