Читать «После «Структуры научных революций»» онлайн - страница 218

В. К и н д и: Как вы пришли к терминам « парадигма» и несоизмеримость ?

Т. К у н: С « несоизмеримостью» было легко.

В. К и н д и: Вы отталкивались от математики?

Т. К у н: Не помню, кому я рассказывал недавно эту историю, но, кажется, это было здесь. Когда в высшей математической школе я начал изучать исчисление, кто-то дал мне или, может быть, я сам попросил, поскольку слышал о нем, большой двухтомный учебник по исчислениям, не помню автора. На самом деле я никогда его не читал, прочел только первые части. Там было приведено доказательство иррациональности корня квадратного из числа 2. Это было прекрасно, это было захватывающе интересно, и я понял тогда, что такое «несоизмеримость». Конечно, это была метафора, но она очень хорошо подходила к тому, что я делал впоследствии. Слово парадигма было очень хорошим до тех пор, пока я его не испортил. Это было правильное слово, когда я говорил, что вы не обязаны согласиться с аксиомой. Если люди соглашаются с тем, что такое правильное применение аксиом, каковы бы они ни были, что такое модель применения, то они могут расходиться по поводу самих аксиом. Это как в логике: люди могут расходиться по поводу аксиом, совершенно свободно изменять аксиомы и определения и так далее. В физике же, если изменяете аксиомы и определения, то вы до некоторой степени изменяете природу самой области исследования. Но это понятие выражает ту мысль, что у вас есть научная традиция, представители которой соглашаются, что какая-то проблема была решена, хотя могут серьезно далеко расходиться, скажем, по вопросу о том, существуют атомы или нет. Парадигмы были традиционными моделями, в частности грамматическими моделями, предназначенными для правильного рассуждения о различных вещах.

A. Б а л т а с: Это ваше первоначальное истолкование данного слова, и оно показывает, почему вы его избрали.

Т. К у н: Совершенно верно.

B. К и н д и: Знали ли вы об употреблении слова «парадигма» Лихтенбергом или Витгенштейном?

Т. К у н: Я, безусловно, не знал ни о первом, ни о втором. На Лихтенберга я обратил внимание и был удивлен, что прошел мимо использования этого термина Витгенштейном. Однако в то время я ничего об этом не знал. Затем случилась неприятность. В первый раз я употребил это слово в статье «Существенное напряжение» [230] , содержание которой изложил на какой-то конференции. Здесь я употреблял его правильно. Однако я стремился описать, как работают ученые или некоторая традиция, в терминах консенсуса и сказать, к чему этот консенсус относится. Консенсус существует относительно моделей, но он существует также и относительно некоторых объектов, не являющихся моделями. И я начал употреблять этот термин для обозначения всего этого. Вскоре мое первоначальное употребление было забыто, возникла ужасная традиция использовать его так, как оно используется до сих пор.