Читать «Портулан (сборник)» онлайн - страница 55

XXI

Слушатель все-таки мне приснился – помимо воли и помимо желания. В связи с этим прискорбным случаем я хочу пожаловаться на сны. Беда в том, что сны по природе своей исключительно самостоятельны. С той или иной степенью трудности мы изгоняем неприятные мысли, но беззащитны перед снами. Им не нужны ключи: стоит только рассудку потерять бдительность, они легко взламывают самые крепкие замки. Я уверен, даже бодхисаттва не застрахован от неожиданных сновидений. Сны выворачивают нас наизнанку: чего только стоят их фокусы с вещами, о которых мы не желаем думать ни при каких обстоятельствах. Сны неуловимы и вездесущи, они с невероятной легкостью собираются в разнообразные пазлы. Иногда они примеривают на себя роль палачей и вздергивают тех, кого мучают, на настоящую дыбу. Сны заставляют плакать о том, что наяву вызывает смех, и смеяться над тем, о чем человек плачет, стоит только утреннему солнцу коснуться его подушки. Благодаря этим удивительным ночным птицам, которые одним своим появлением свидетельствуют о существовании весьма странных миров, Большое Ухо все-таки заявился – нежданно-негаданно и, как полагается, в самом дурацком обличье. Он выплыл пятном из разноцветного нечто. Надо заметить, что в том анекдотическом сне я был точно таким же пятном – ничего общего с человеческим обликом. И люди вокруг меня также являлись пятнами. Помню, Слушатель ошивался в стороне от нас – пятен, которые держались толпой. Ко всему прочему временами он играл на скрипке (где ты бродишь, дедушка Фрейд?), извлекая довольно противные звуки. Мы хором сулили горе-скрипачу дивиденды от какого-то общего будущего проекта (проект обещал быть колоссальным и обязательно выгодным), вот здесь-то Большое Ухо проявил себя во всей красе. Никакие доводы не помогали: баран продолжал упрямо болтаться на обочине и даже, наглец, посылал всех нас к дьяволу. В конце концов он скрылся во все той же разноцветности. Таким образом, потусторонний контакт с экспериментатором не отличался душевностью: стоит ли говорить о том, какую эйфорию вызвало у меня пробуждение.

Что касается уничтоженной карточки Слушателя, признаюсь: я нисколько не сожалел о содеянном и не собирался культивировать в памяти воспоминания о встрече с его несчастной женой. Тем более вскоре после поездки разразилась настоящая катастрофа: один из клиентов, злобный тролль, провалившись на выборах, нашел виноватых в собственной бездарности и заявился в контору. Мой кабинет был разгромлен, однако разбитыми в щепки шкафами мерзавец явно не удовлетворился – свирепости и денег этого неудачника оказалось достаточно для более жесткой мести. На пороге несчастной фирмы, сменяя друг друга, принялись возникать то следователи, то иные не менее коротко стриженные джентльмены. Благодетели, на которых я рассчитывал, отреклись от меня – в итоге я вынужден был лицезреть целый калейдоскоп лиц, которые предпочел бы не видеть ни при каких обстоятельствах. От постоянно тыкаемых в ребра разнообразных стволов на моем теле надолго прописались внушительные синяки, а пальцы начали отказывать в такой любезности, как удержание ручки при подписании бесконечных повесток и протоколов. В итоге все «нажитое непосильным трудом» разбежалось; я долго выползал из-под руин. Стоит ли после этого удивляться, что выстроенная Слушателем подмосковная башня напрочь выпорхнула из моей головы вместе с чушью, которую нес он 4 октября и в ту знаковую грозу в Барвихе. Мои подспудные подозрения, что стоит только забравшемуся в свое кресло и нацепившему потертые наушники меломану нажать на «красную кнопку», разразится по крайней мере землетрясение, разумеется, не оправдались: в Москве ни разу не дрогнули даже самые чуткие сейсмические датчики – панельные хрущевки. Что касается телефонных звонков, они были откуда угодно: из государственной комиссии по расследованию предвыборных махинаций, из прокуратуры, из адвокатуры, из Краснопресненского суда, из комиссии по реабилитации, из клиники неврозов, из Кувейта, из Аргентины и Мексики, из Общества театральных деятелей, из Ассоциации банковских служащих, из ресторанов, из саун, из уютных квартирок, в которых терпеливо ожидали визита «пупса» прелестные пери, наконец, из «Газпрома» с утвердительным ответом на мое резюме, но вейское прошлое более не набрало моего номера. Судя по всему, оно плюнуло на меня, чему я был несказанно рад.