Читать «Портулан (сборник)» онлайн - страница 35

– Пятьдесят! – как ни в чем не бывало крикнул мне Большое Ухо. – Теперь пятьдесят!

Я топтался внизу на сочной травке. Я готов был рвать волосы на голове, укоряя себя за неосторожный совет. Я окончательно возненавидел Вареза. Вновь сверкнуло, рокотнуло и пролилось – туча и здесь не оставила в покое, поистине это была туча Фантоцци, но на этот раз не осталось сил проклинать еще и хляби небесные. «Эспаньолка» сопел рядом, несколько оторопев от экспансии, с которой хозяин дворца приветствовал скромного монтировщика сцены. Слушатель наконец-то спустился, подхватил нас, опешивших, под руки и под громы и молнии повел наверх, продолжая обращаться ко мне с покровительственной фамильярностью. Так, на первой ступеньке этой ведущей к особняку версальской лестницы я узнал, что он возвел гигантское бунгало «по собственному проекту»; на второй – что «совсем недавно сюда перебрался» («Каковы сосны, брат! Каковы здесь сосны!»); на третьей выслушал отчет о процветании фирмы. На четвертой, последней, Большое Ухо принялся хвастаться букетом теперь уже из пятидесяти композиций. Разглядывая возбужденного Слушателя, пропуская мимо своих ушей его бред об упражнениях, которые «всего лишь за год привели к невероятному результату», я пытался объяснить очередное столкновение с ним только невероятным стечением обстоятельств, еще более удивительным, чем та встреча на Краснопресненской, и чувствовал фальшь всех своих объяснений. Между тем Карабас не собирался отмалчиваться. Перебив хозяина с нетерпеливостью, которой вообще отличаются все театральные режиссеры, он переключил внимание на себя – и сделал это поистине виртуозно. Прежде чем Большое Ухо взялся за массивную дверную ручку, лев завел разговор о предводителе банды авангардистов композиторе Пьере Булезе, пожурив последнего за «Молоток без мастера» – вещь, по мнению Карабаса, в авангардном отношении недостаточно продвинутую. Одного этого замечания хватило, чтобы Слушатель не на шутку раскочегарился. Добрые полчаса мне пришлось топтаться на пороге жилища только потому, что и того и другого схватил настоящий словесный понос. Оба словно попали под электрический ток и дрожали от возбуждения, подобно зябнущим собакам. Удивительно, но не терпящий возражений мэтр нисколько не обиделся, когда его критика Булеза была оборвана не менее невоспитанно. Затем вспыхнул спор о «божественном, неповторимом» Варезе, и только после того, как дождь начал доставать нас и под козырьком, общение продолжилось в пахнущем штукатуркой холле, а затем еще на одной лестнице, не менее широкой, чем предыдущая. Шизофреники останавливались на каждой ее ступени, чуть ли не хватая друг друга за грудки, и все эти их бесчисленные остановки попахивали вечностью. За час мы добрались лишь до пролета между первым и вторым этажами, где я оставался молчаливым свидетелем того, как обоими анатомами препарировалось содержимое «Танца для Берджесс» и «Электронной поэмы». Кимоно моего вейского знакомого фосфоресцировало своими переплетенными драконами даже в полутьме коридора, в котором мы наконец очутились, оно светилось, словно куртка дорожного рабочего. Признаюсь, то был нехороший цвет.