Читать «Полёт фантазии, фантазии в полёте» онлайн - страница 99

— Ну вот, кажется все, даже зубную щетку не забыла, как это обычно со мной бывает, — сказала Таня, оглядев пустые шкафчики. — Теперь по русскому обычаю надо присесть перед дорогой.

— Это зачем? Что за обычай такой? — спросил Дэвид.

— Чтобы дорога была легкой и приятной и ничего с тобой не случилось. Просто сядь и пожелай мне счастливого пути, думай о хорошем.

Она села рядом с Дэвидом, но думать о хорошем почему-то не получалось, в висках все настойчивее стучал болезненный вопрос: что же теперь со всеми нами будет? Если получится все, как мы с Дэвидом решили, то больно будет его невесте и Владу, если останусь с Владом, то как я смогу после всего с ним быть, как ни верти — всем плохо, все несчастны. Что же я натворила. Все из-за Моцарта, из-за этой «Фантазии ре минор». Пытаясь сдержать слезы, Таня задрала голову вверх, чтобы они не выкатывались из глаз, но бесполезно.

— Tanya, don’t, please don’t, — Дэвид прижал к себе плачущую Таню и, стараясь успокоить, поцеловал. Все остальное случилось само собой, довольно быстро и совершенно спонтанно, такая последняя «любовная судорога», вызванная страхом перед неизбежным расставанием, тщетная попытка продлить и запомнить ощущения от «физики любви».

И если кто-то, кто там за всем сверху наблюдает, этот их страстный порыв заметил, то просто здорово посмеялся: «Пустое занятие, ребята, даже не пытайтесь». Useless, in vain. Человеческая память хорошо сохраняет визуальные образы, вкусы, звуки, запахи, но что касается осязания, тактильных ощущений, — это вопрос гораздо более сложный. Очень трудно, практически невозможно «запомнить», в смысле силой памяти вызвать в себе вновь ощущения физического контакта, тепла прикосновений. Можно подробно описать «как», но силой памяти вернуть сами ощущения нельзя: в отличие от так хорошо описанной «химии любви», «физика любви» этому не поддается, в лучшем случае все, что остается, — это лишь фантомные боли. А если кому такое удается, то это уже уровень другой реальности, которым профессионально занимаются люди в белых халатах.

Но Таня с Дэвидом, видимо, этого не знали или просто не хотели понимать, они отчаянно пытались запечатлеть друг друга в друг друге навсегда, forever, словно раз соединенные и никак не желающие расщепляться атомы. При этом Дэвид продолжал повторять: «Tanya, don’t, please don’t». Что он имел в виду: don’t cry, don’t leave, don’t forget? Кто знает.

От Илинга до аэропорта Хитроу рукой подать, домчали быстро, так что оставшееся до рейса время еще можно посидеть в кафе. Дэвид молча пил кофе и обреченно смотрел на улетающие и заходящие на посадку самолеты. Скоро один из них унесет его Таню в Москву. Аэропорт — такое странное место, as if you are nobody nowhere… Таня не могла без грусти смотреть на мрачное лицо Дэвида, она взлохматила его пшеничную шевелюру, стараясь успокоить:

— Эй, послушай, все не так плохо. Вот тебе мои два телефона, домашний и мобильный, позвони, скажи, когда все уладишь с визой и сможешь прилететь, я тебя в Москве встречу. Все будет хорошо, ты же сам сказал. Ты веришь?