Читать «Полёт фантазии, фантазии в полёте» онлайн - страница 100

— Верю, только мне… грустно. (На самом деле он хотел сказать «I feel pang in my heart», но как настоящий англичанин выразился более сдержанно, сказав «I feel sad»).

Таня понимала, что когда англичанин говорит «I feel sad», то ему реально плохо, и она попыталась объяснить Дэвиду, что в русской традиции печаль, в отличие от англичан, бывает светлой, и что, наверное, это как раз то чувство, которое и должен сейчас испытывать Дэвид. Разъяснение далось не просто.

— What do you exactly feel? Sadness or sorrow?

— I feel both, — обиженно сказал Дэвид.

— Okay, both. But you agree that there is some hope for happiness in future?

— I hope so.

— This what in Russian we call «светлая печаль», sorrow and sadness but with the hope in the end, which makes this feeling positive, do you understand?

— I don’t think sadness and sorrow can be positive. Even in combination with hope.

Как истинный филолог Таня решила прибегнуть к своему любимому средству — поэзии, чуть изменив английский перевод знаменитых строк Пушкина.

Night shadows are laid upon the Devon hills,            The sound of sea waves spreads in the air; My heart is light, my sorrow is blessed, and still           Is filled with you; I am aware   That my despondency just quietly runs its course —           Is not disturbed, and I am growing To feel again: my heart is full of love, — because            It cannot do without loving.

Сработало, Дэвид удивленно поднял глаза и спросил:

— И что это было?

— Не что, а кто. Пушкин, Александр Сергеевич Пушкин — знаменитый русский поэт в английском переводе. Чуть переделала, но суть сохранила.

— И что там про эту «светлую печаль» говорится? (Слова «светлую печаль» Дэвид попытался воспроизвести по-русски).

— Что «my heart is light, my sorrow is blessed, and still is filled with you».

— А я услышал, что «my despondency is not disturbed», что-то не очень позитивно звучит.

«Точно, — подумала Таня, — перевести поэзию невероятно сложно, практически невозможно, ну как передать это чудное пушкинское выражение „моя печаль светла“. Никак. Невозможно».

— А прочитай то же самое по-русски, — вдруг предложил Дэвид.

— Давай.

Никогда еще она вкладывала в знаменитые пушкинские строки столько личного чувства:

На холмах Грузии лежит ночная мгла;            Шумит Арагва предо мною. Мне грустно и легко; печаль моя светла;            Печаль моя полна тобою, Тобой, одним тобой… Унынья моего            Ничто не мучит, не тревожит, И сердце вновь горит и любит — оттого,            Что не любить оно не может.

Реакция Дэвида была несколько неожиданной.

— На русском красивее звучит, — сказал он, — действительно как-то позитивно. Как это, еще раз повтори: «печаль моя светла»?

— Ура, ты быстро схватываешь, тебе легко будет выучить русский, — обрадовалась Таня.