Читать «Полет сквозь годы» онлайн - страница 47

Во время этого разговора товарищ Ленин несколько раз внимательно оглядывал меня, и я заметил, что его взгляд задержался на моей груди. Я сообразил, что, наверное, из-под полы расстегнутой бекеши виден золотой Георгий с бантом (первой степени), который я по молодости нацепил, отправляясь в Смольный. И тут же Владимир Ильич спросил:

— Вы, кажется, офицер?

Помню хорошо, что этот вопрос не задел меня. Я объяснил, что за боевые заслуги произведен в прапорщики уже при Керенском, а всю войну провоевал в нижних чинах. И вот тогда Владимир Ильич высказал мысль которая запомнилась мне и определила направление всей дальнейшей работы:

— Это очень хорошо, что вы сразу перешли на сторону Советской власти: нам нужны честные и преданные специалисты.

Я ответил, что друг моего детства и юности Григорий Каминский много сделал, чтобы я умел правильно разбираться в коренных политических вопросах; поведал о том, как пришлось мне быть свидетелем и участником демонстрации 1905 года в Минске, которую так жестоко расстреляли по приказу Курлова, о казни студента Пулихова, и сказал, что встретил революцию с радостью и буду работать честно. На этот мой торопливый и, возможно, несколько отрывочный, сбивчивый рассказ Владимир Ильич ничего не ответил, но посмотрел на меня как-то особенно хорошо и ласково. Затем он сказал, что письмо товарища Берзина прочитал и уже звонил Крыленко (в то время товарищ Крыленко был верховным главнокомандующим, или, как сокращенно говорили, главковерхом) и что завтра утром я у него должен побывать. После этого Владимир Ильич протянул мне руку, попрощался и просил передать привет товарищу Берзину и моим товарищам по отряду. 

Когда вернулся к себе в номер и не застал там своих спутников, я даже обрадовался — так мне хотелось побыть одному. Ведь в моей жизни произошло крупнейшее событие. Я своими глазами видел великого вождя. Встреча с Владимиром Ильичем окончательно убедила меня, что я избрал правильный путь. На душе было светло и радостно.

Единственно, что портило настроение, это воспоминание о моей излишней болтливости при встрече с Лениным.

«Почему же Владимир Ильич сказал мне, что им нужны честные специалисты? — продолжал я думать, лежа в постели. — Ведь я же видел, чувствовал по его глазам, по всему его лицу, что он мне верит, или, может быть, это мне показалось? Нет, — успокаивал я сам себя, — он мне поверил, но просто предупредил, что нужно быть честным. Вот и Степан Афанасьевич при прощании тоже мне сказал, что нужно быть честным. И профессор Найденов говорил нам то же. Ну и что же? Так разве я не могу до конца жизни быть честным? Разве это так трудно?»

Тогда мне казалось, что это очень просто и легко.

Утром Татиев и Бортников побывали у Крыленко, который вручил нам мандат на получение авиабомб, взрывателей Забрав их, мы благополучно вернулись в Гомель.

Наш авиаотряд

Сначала немного о личном.

В Петрограде я, конечно, навестил Муру, с которой переписывался эти годы очень аккуратно. Родители ее встретили меня недоброжелательно и даже враждебно. Мура объяснила, что они по вполне понятным причинам ненавидят большевиков и ни за что не позволят ей выйти за меня замуж. Мы быстро составили с ней план действий. На следующее утро она должна была уйти ко мне в гостиницу, а вещи ее принесет горничная. Договорились, что мы, если успеем, поженимся, а если нет, уедем вместе и обвенчаемся где-нибудь. Как видите, все решено было быстро и просто, но увы!.. Когда Мура на следующий день не пришла, мне едва удалось дозвониться к ней, но взявшая телефонную трубку мать так меня отбрила, что я даже растерялся. Оказывается, горничная, жалея Муру, вое рассказала матери. На мою просьбу проститься мать ответила категорическим отказом и добавила, что по распоряжению отца дочь заперта в своей комнате и выходить оттуда ей запрещено... Я зашел к старшей замужней сестре Муры — Варваре Васильевне, все рассказал и просил разрешения писать на ее адрес. Она разрешила.