Читать «Полет сквозь годы» онлайн - страница 31

Вечером к нам вбежал взволнованный дежурный офицер и приказал срочно построиться в коридоре и ждать. Минут через 15 в сопровождении того же дежурного появился полковник Стаматьев. Он встал перед строем и спокойным, ровным голосом стал разъяснять нам всю тяжесть совершенного нами проступка. Постепенно голос его повышался, становился все громче и громче и, наконец, перешел в крик. Я не помню всей его речи. Память сохранила лишь одну истинно стаматьевскую фразу: «Да понимаете ли вы (такие и этакие), что если бы вы даже знали, что вам (такие и этакие) сифилис прививают, то и в таком случае должны были бы сперва подчиниться, а затем уже обжаловать по команде». После этого он как-то внезапно успокоился, помолчал и ровным голосом закончил: «На первый раз даю двадцать часов под винтовку».

Мы, ожидая гораздо худшего, вздохнули с облегчением. Со следующего дня в послеобеденные часы отдыха стали выстраиваться перед окном дежурного офицера и отбывать наказание по два часа с полной выкладкой.

Между тем летные мои дела продвигались неплохо. Под руководством опытного, спокойного и уравновешенного инструктора прапорщика Киршу я в короткий срок без всяких происшествий прошел полный курс обучения полетам на боевых самолетах. Благополучно совершив на «Фармане-ХV» предусмотренный программой перелет Кача — Симферополь и обратно с посадкой в Симферополе, был допущен к заключительному экзаменационному полету на звание военного летчика. Программа этого полета требовала: в заданное время набрать высоту 3000 метров, пройти по прямой в течение 30 минут, затем, выключив мотор, сделать две восьмерки и по две спирали вправо и влево. Расчет на посадку нужно было произвести тоже с выключенным мотором. Контролировался полет с помощью установленного на борту барографа. Моя барограмма оказалась безукоризненной.

Инструктор Перепечин по традиции того времени преподнес мне заветные черные орлы на погоны — эмблему военного летчика — и тепло поздравил с окончанием школы. Но это было еще не все. Незадолго до того в нашу школу прибыли два француза-инструктора. Один, месье Линьяк, стал обучать некоторых отличников-«фарманистов» на самолете «Морис-Фарман-40» — серьезной и действительно боевой машине, вооруженной пулеметом на турельной установке. Второй — месье Мутак — вел истребительную группу на самолетах «Ньюпор-ХI» («бебе»). Последнего, впрочем, очень скоро фактически заменил русский военный летчик К. К. Арцеулов. Он летал так смело, так искусно, что француз не один раз хватался за голову и кричал — «Капут, капут», но «капут» все же не случался — было общее восхищение зрителей искусством виртуоза...

Перед отправкой на фронт мне была предоставлена возможность пройти обучение на «морис-фармане». Сдав в недельный срок зачет и навсегда покинув Качинскую школу, я в чине младшего унтер-офицера отбыл в распоряжение начальника 4-го авиационного парка в город Витебск.