Читать «Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера» онлайн - страница 90

 Сабодаш допивал чай.

 За окном было темно. Поднимаясь, Шпак приблизил лицо к окну, глубоко заглянул вверх.

 — Звезды! Будет хорошая погода...

 Золотая степь появилась неожиданно — цепочкой набежавших огней. В темноте замелькали склады или пакгаузы, плоские крыши белели, будто от снега.

 Поезд встречали.

 — Капитан Сабодаш? — Встречавших было двое, они легко поднялись в вагон.

 — Темень какая...— Антон подал свернутый вчетверо лист — телеграмма в Москву.

 — Поздравлять рано? — Один из встречавших посветил фонариком.

 — Какие поздравления!

 — У нас почта. Может, удача?

 Денисов вскрыл пакет.

 — Посветите, пожалуйста.

 Блеклые буковки разбежались по серому листу бумаги. 

 «...Судебский Иван Васильевич 1938 житель Ступино Московской области истопник жилищноэксплуатационной конторы женат работает техником-смотрителем перенес травму грудной клетки характеризуется малообщительным взаимоотношениях окружающими стремится лидерству...»

 Они так стремились чем-нибудь помочь, эти безымянные сотрудники уголовного розыска из Ступина, собиравшие данные на Судебского. 

 «... дог Дарби-Воланд каталогу черной масти отца Тиграна матери чемпиона московской всесоюзной выставки Сильвы 48...»

 На всякий случай Денисов просил также навести справку о собаке. 

 «...выставочная оценка очень хорошо владелец Судебский».

 С животным тоже было в порядке: собака принадлежала Судебскому. Он не похищал именитого дога, а Полетика-Голей не разыскивал пропавшее из его дома животное. Интерес к четвероногому вызван был чем-то другим.

 — Одна ночь у вас, —сказал тот, что был с фонариком. — В Астрахани пассажиры сразу разбредутся...

 Второй инспектор уточнил:

 — Поменьше ночи.

 Вернувшись в купе, Антон опустился на полку.

 — Приляг, — посоветовал Денисов.

 За окном удалялись огни Золотой степи. Уродливо вытянутые тени Сабодаша и Денисова плыли по купе навстречу друг другу, тревожные, исполненные непонятного значения.

 Антон поколебался.

 — А ты?

 — Я в отпуске. Притом завтра меня ждут на пляже.

 — Так и ждут? — Сабодаш отстегнул кобуру. — Держи пистолет.

 Через минуту он уже спал, беззвучно подергиваясь во сне всем телом. Денисов вынул из кобуры ПМ, подержал в руке. Он любил оружие, на кафедре судебной баллистики на стеллажах у Денисова были свои любимцы.

 Был «борхардт» модели восемьсот девяносто третьего года, с длинным тонким стволом, казалось, вот-вот переломится — предшественник «борхардт-люгера», получившего известность под именем «парабеллум». Стоял там сравнительно редко встречающийся «ротштейр» из вооружения австро-венгерской кавалерии — на рукоятке был обозначен номер части, которой пистолет принадлежал; был бельгийский «байяр», чешская «зброевка», наконец «фроммер-мажестик» — Денисову он нравился больше других.

 Приходилось слышать разное, почему мужчины, независимо от возраста и профессии, любят оружие. Одни считали, будто дело в матери-природе, предполагавшей лепить из мужчин охотников да воинов. Другим казалось, что любить оружие человека научила война.