Читать «Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера» онлайн - страница 65

 — Куда?

 — В хвост состава, по-моему.

 Денисов слушал, пробуждение оказалось неожиданно легким.

 — Пострадавшего видел?

 — Убитого? — Официант подумал. — Видел, когда еще свет горел. Он разговаривал с пассажиром.

 — С кем? Помнишь?

 Феликс пожал плечами.

 — Ты его соседей по купе знаешь?

 — Знаю. Старичок. А еще — высокий, в джинсах. Нет, с ним стоял другой. По-моему, не из этого вагона...

 Антон оглянулся на Денисова: слышит ли?

 — В одиннадцатом я этого пассажира не видел.

 — Какой он из себя?

 — Немолодой...

 — Я сам не молод, — сказал Сабодаш, — скоро тридцать. И Денисов тоже. Он, правда, моложе. Сколько ему на вид?

 — Лет сорока...

 Денисов вспомнил Пятых: «Пожила людина».

 — Где они стояли? — Антон был явно в ударе.

 — У служебки...

 — Любопытно!

 За окном показались дома — Феликс обрадовался.

 — Тамбов! Областной город, а пять минут всего стоим! Разрешите, — он показал на пакеты с молоком. — Жара! Сразу киснет...

 Поезд замедлил ход.

 — Сорокалетний мужчина из другого вагона, — подытожил Антон. — Может, тот самый? Исчезнувший? Проводнице даже ты кажешься староватым...

 Денисов внимательно слушал.

 — ...Пассажир этот приходил в одиннадцатый вагон к Голею и не вернулся.

 — А потом?

 — Потом настала очередь самого Голея!

 В станционную милицию Антон отправился один, Денисов ждал в купе. Вокзал был залит солнцем, казалось, вокруг нет клочка земли, не пронизанного палящими лучами.

 Перрон был пуст. Пассажиры прятались в тень, под козырьки вокзальных павильонов, в залы. Никто не оставался на расплавленном асфальте. Под тентом ближайшего киоска Денисов увидел Марину, разговаривавшую о чем-то с проводницей. От головы поезда рядом с дежурной по станции шел Шалимов.

 Антон появился перед отправлением, в обеих руках нес яблоки.

 — А как с телеграммами?

 — Пока нет.

 5

 За обедом Марина и Антон снова говорили о субботних вылазках за город. Как бывает, разговор малознакомых людей касался одной счастливо найденной темы.

 — ...Глаза страшатся, а руки делают! Как подумаешь: в пятницу собрать детей, спальные мешки! Все эти котелки, поводки, ошейники... — Круглая большая оправа делала ее лицо моложе. Из-за чуть затемненных стекол следили внимательные глаза. — Оторопь берет! Отправила бы одних, сама бы до понедельника с тахты не вставала... Но приедешь к реке — тишина, птицы. До утра сидим, стихи читаем, смотрим на костер. Тем не менее все высыпаемся!..

 — Понимаю.

 — И всю неделю — ожидание поездки, — она улыбнулась. — Помните, у Вероники Тушновой: «Счастье —что оно? Та же птица: упустишь — и не поймаешь. А в клетке ему томиться тоже ведь не годится, трудно с ним...»

 — Цветов много в Сумах?

 — Очень. У гостиницы в Москве гладиолусы, настурции. Но у нас больше. Аромат на весь город.

 Денисов смотрел в окно. За Тамбовом в направлении Рады тянулся смешанный лес. Поезд перерезал овраг. По обоим склонам строго вверх росли деревья.

 — Стоит ли ехать на Каспий? — Он с трудом оторвался от прочерченных ими вертикалей. — Если так хорошо дома?

 Наискосок, через два столика, снова сидел Ратц, скучный, похожий на высохший глиняный сосуд. Одинаково тусклый свет исходил от его нержавеющих металлических зубов и потухших голубоватых глаз.