Читать «Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера» онлайн - страница 63

 — Голей? Иногородний. Прописанным в Москве не значится.

 — По Кировограду?

 — Тоже нет.

 — Гостиницы проверяли?

 — Все делается.

 — Осмотр перегона дал результаты?

 — Пока нет. Что у вас?

 Пассажир пропал ночью... Из тринадцатого вагона Я послал сообщение, приметы.

 — Вот это новость!

 — Ш-шештого пути... — донеслось с перрона. — Отправляется...

 Денисов заторопился.

 Кроме того, потерпевший прямо-таки настойчиво искал пассажира с собакой... Надо проверить! На багажном дворе около часа ночи произошел инцидент: кто-то ударил собаку. Вызвали постового... Кому что известно?

 Было слышно, как там, в Москве, кто-то щелкнул зажигалкой.

 — Вы же сами были на посадке!

 — В качестве пассажира... Что я видел! Обязательно проверь...

 Дежурный с выгоревшими ресницами тревожно встал у окна. Перронное радио молчало. Сколько прошло после объявления дикторши: минута? три?

 — Теперь главное: ты кого-то записал на платформе... — Закончить он не успел.

 — Отправился! — тонко, почти фальцетом крикнул дежурный. — Пошел! Быстрее!

 — Телеграфируй по ходу астраханского. Сейчас каждая мелочь....

 Девушка-сержант, которую Денисов сразу не заметил, настежь открыла дверь —волна приторного запаха ворвалась в помещение. Дежурный почти силой выхватил у Денисова трубку.

 Рослая, в кожаной юбке проводница тринадцатого, Галя Пятых, встретила Денисова и Антона как давних знакомых...

 — Чайку? Кофе? Хотите в ресторан за лимоном сбегаю?

 В ней все было чрезмерно — голос, доброжелательство.

 — Не стоит, пожалуй. Пришел пассажир? — спросил Антон.

 Пятых покачала головой:

 — По всем вагонам прошла. И по радио объявили. Пропал.

 — Покажите его купе.

 Она пошла впереди, занимая почти весь просвет узкого коридора. Остальное закрыл собою Антон. Купе было последним в ряду.

 — Открывать?

 — Пригласите двух пассажиров, — Антон поправил форменный галстук-регату, который надел, несмотря на жару. — Можно из соседнего.

 В присутствии понятых Денисов «тройником» открыл дверь.

 Вагон был поставки до шестьдесят третьего года — с шестью пепельницами в купе — четырьмя внизу и двумя над верхними полками. Вместо пластика для внутренней облицовки был использован линкруст с унылым рисунком цвета старости.

 — Тишина и покой, — сказала Пятых.

 Следов ехавшего в купе пассажира не чувствовалось. Три полки были застелены, к ним никто не прикасался, на четвертой — постель была смята в середине. Денисов осмотрел пикейное покрывало — его не поднимали, подушка выглядела только что взбитой.

 Было трудно представить человека, просидевшего ночь, не сдвинувшись с места.

 — Чудно, — заметил один из понятых — моторный, с колючими глазами. — Купе заперто, никого нет. Что же он, в окно вылетел?

 Второй пожал плечами:

 — Может, у него ключ был?

 — Мне, например, ключ не вручили!

 — Милые! — Пятых словно осенило. — Вот ведь это кто!

Который того человека в одиннадцатом!.. Понимаете?! Суркова говорила: «Дверь в тамбуре открыл ключом, выскочил!» Поручень в крови!

 Денисов осмотрел коврик, все шесть пепельниц. В одной, над верхней полкой, оказался пепел сигареты. Пассажир внизу не курил, не отодвигал занавески, не опускал штору. Между подушкой и стенкой купе остался его портфель — потерявший форму, похожий на спущенный футбольный мяч.